смысла.
Ночью я опять и опять, не беспокоясь о том, сколько удастся поспать, возвращался к нашим с ней разговорам, моментами вспоминал то из увиденного в пути, что особенно впечатлило, и представлял, как было бы здорово отправиться с ней на экскурсию уже в эти выходные. Наше сближение я тогда воспринимал как свершившийся и вполне естественный факт, почему-то совсем не принимая к сведению замужний статус Лайзы, зато отдавал себе отчёт в том, что демонстрировать окружающим ставшие приятельскими отношения мы ни в коем случае не должны.
***
Не пробыв в чужой стране и месяца, я ощущал себя невероятным счастливчиком. Обеспеченный жильём и работой, располагавший временем, которое мог использовать в личных целях, в дополнение ко всему я получил от Лайзы приглашение уже в эти выходные совершить совместный поход по тем достопримечательностям города, которые ещё не видел, а по её заверениям, о существовании наиболее увлекательных из них я даже представления не имел. Приглашение поступило по телефону, так же мы сговорились встретиться недалеко от дома, в котором нам снимали квартиру. Я подъехал бы и куда-нибудь ближе к месту проживания Лайзы или в любое другое, удобное для неё, но я не стал навязывать свои условия, пусть и продиктованные моей врождённой галантностью.
Шагнув к перекрёстку, на другой стороне я заметил Лайзу, и понял, что мы снова будем передвигаться на её автомобиле: облачённая в лёгкий костюм, состоящий из бледно-голубых брюк и пиджачка с укороченными рукавами, накинутого поверх чёрного топа, она стояла перед капотом своей сверкающей машины. На худеньком запястье поблёскивали металлические часы с чёрным браслетом, а из-под штанин свисали кожаные завязки чёрных босоножек — это я разглядел, когда подошёл почти вплотную. И не мог не отметить, что даже на неофициальный променад выходного дня Лайза оделась — не изменяя себе — стильно. Я растерялся в поиске подходящих слов, которыми бы можно было выразить моё неудобство насчёт того, что она вновь выступает в роли водителя, только на этот раз при жадном до знаний иностранце. Но что я мог предложить? Оплатить ей проезд в автобусе или своевременно придерживать за локоток каждый раз, когда она будет подворачивать уставшую от многочасовой ходьбы по городу ногу на высокой платформе? О том, чтобы взять такси на весь день, я даже не заикнулся, поскольку для меня это грозило полным разорением. Поэтому я поступил благоразумно — с переполняющим меня чувством почтения к проявленному ею благородству поздоровался:
— Привет, Лайза! Как настроение?
— Привет! Как видишь, отличное. Я вся в трепетном ожидании: не каждый день погружаешься в историю! — она подмигнула. — А как ты?
— Всё хорошо. — Я посчитал уместным сообщить ей последние новости: — Новую плитку уже привезли, и мы начали укладывать с того же места. Смотрится очень колоритно!
— Я знаю, — улыбнулась Лайза, очевидно, польщённая тем, что я оценил её вкус, и открыла водительскую дверцу.
С этого началась наша экскурсия, которая не только вывела меня на новый уровень знаний, но и подарила массу положительных эмоций, поскольку время, проведённое с таким остроумным, терпеливым и предприимчивым гидом, как Лайза, пролетало поистине незаметно; мне даже хотелось задержать его, чтобы растянуть отдельные моменты.
Если бы вы только видели, как непринуждённо и открыто она не только общалась со мной, но и обращалась к прохожим и случайным попутчикам. Да-да, походить пешком, безусловно, пришлось, на автомобиле мы передвигались только до отдалённых пунктов назначения. Лайза не отказала мне, когда я озвучил названия тех мест, которые хотел посетить в первую очередь, а заодно и сопроводила к памятникам и в заведения, которые, по её мнению, тоже заслуживали моего внимания. В этот день мы, помимо скульптур и архитектурных сооружений, посещали сувенирные и антикварные магазинчики, зашли в частную библиотеку, два раза поели в довольно самобытных местечках, где я настоятельно заплатил за нас обоих. Я даже уговорил Лайзу съесть булку, начинённую порезанными овощами и густым соусом, что было для неё преодолением себя! Как ни старалась она «сохранить приличия» в общественном месте, когда принялась откусывать с «безопасного» края, соус вытек самым неожиданным образом и запачкал её подбородок, брызнул на щёку. Я не поверил своим глазам, но Лайза даже не смутилась и демонстративно сделала вид, что такое случается повсеместно, а я, заливаясь беззвучным смехом, вынул из бокса, стоящего на столике, несколько салфеток и стал заботливо, но деликатно вытирать её лицо. Она нисколько не противилась, и всего-навсего, отложив булку, шёпотом попросила меня скрытно осмотреть её пиджак на предмет наличия на нём следов конфуза в виде жирных капель и потёков, чтобы самой не привлекать к инциденту внимания официантов и людей за соседними столиками, которых она в это время будет озарять приветливыми улыбками.
Лайза была неподражаема! За всё время, что мне посчастливилось видеться с ней, она вела себя то как состоявшаяся, не сгибаемая в своих принципах женщина, то проявляла все черты шаловливой, с примесью избалованности девчонки. Никогда и ни с кем я столько и от души не смеялся, как с Лайзой. В определённые моменты от неё можно было ожидать чего угодно. Расскажу, как она разыграла меня, когда мы ходили от памятника к памятнику. Наблюдая, с какой скрупулёзностью я задаю ей вопросы, изучаю надписи и сравниваю их содержание с путеводителем, который то и дело вынимал из рюкзака, она начинала с жаром описывать мне события и легенды, связанные с этим местом, могла даже подвести к какой-нибудь скамейке и в лицах передать развернувшееся здесь чрезвычайное происшествие, которое случилась так давно, что никто, даже старожилы, не помнят точных дат. С каким участием она встречала мою эмоциональную реакцию! И только спустя какое-то время, не в силах дальше сдерживать свой слезоточивый смех, призналась, что большинство из этих историй она здорово приукрасила или попросту выдумала. Я не мог на неё сердиться — в этом заключалась часть её характерной уникальности, которая притягивала меня всё больше и больше.
Преодолевая метры шагами, а километры на колёсах, под гомон людских голосов или глухой звук кондиционера, мы говорили и на отвлечённые темы, не связанные с историей города. Так я узнал, что родители Лайзы перебрались за границу сначала потому, что её отца перевели сюда по работе. Решение об окончательном переезде было принято, когда он открыл здесь собственное дело. Я поинтересовался, где именно они жили в России, она назвала город, но в силу возраста, в котором уехала из страны, не сохранила в памяти подробностей и рассказывала о том периоде со слов родителей. На мой вопрос,
