юго-западного Лезгистана, подходил справа к Чеченскому и через несколько дней соединился с ним. Таким образом, в самом сердце гор сосредоточивалась масса войск, способная решить самые сложные задачи80.
10 августа русские войска подступили к подножию Гуниба81 и заняли место для блокады по всей окружности горы, протяжением около 50 верст. Вокруг небольшого аула, занятого Шамилем, тесно стояли 14 батальонов (до 10 тыс. чел.) русских войск. Неприятелю нельзя было ни уйти, ни отбиться, оставалось только — умереть или сдаться.
17 августа к войскам в Ругжду прибыл князь Барятинский. Здесь на глазах самого Шамиля жители радостно приветствовали русского главнокомандующего восторженными криками и ружейными залпами. Вслед за этим начались действия против Гуниба82.
22 августа Барятинский телеграфировал Александру II: «Имею честь поздравить Ваше императорское величество с августейшим тезоименитством. От моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги Кавказ покорен державе вашей. 48 пушек, все крепости и укрепления неприятеля в наших руках. Я лично был в Карсте, Тлохе, Игали, Ахульго, Гимрах, Укцукуле, Хунзахе, Тимотле, Чохе. Теперь осаждаю Гуниб, где заперся Шамиль с 400 мюридами».
В тот же день в приказе по армии Барятинский заявил: «Воины Кавказа! В день моего приезда в край я призвал вас на стяжение великой славы государю нашему, и вы исполнили надежду мою. В три года вы покорили Кавказ от моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги. Да раздастся и пройдет громкое мое спасибо по побежденным горам Кавказа и да проникнет оно со всею силою душевного моего выражения до глубины сердец ваших»83.
В ночь с 24 на 25 августа одно из подразделений, выделенных для приступа, провело ложную атаку, вследствие которой мюриды сбросили вниз без пользы для себя и без урона для русских груды камней. Два часа гора гудела от этого каменного дождя. И когда он пролился, подразделение смельчаков безопасно взобралось на вершину. Два другие отряда одновременно с помощью веревок и лестниц взошли на это горное гнездо с другой стороны.
Появление русских войск, как гром среди ясного неба, ошеломило горцев. Орудия Шамиля были взяты. Преследуемые выстрелами, горцы обратились в бегство и засели по саклям. Желая избежать лишнего кровопролития и щадя находящихся в саклях женщин и детей, князь Барятинский предложил Шамилю сдаться.
После двухчасовых переговоров, видя аул окруженным густою цепью войск, Шамиль согласился сдаться. Грянуло «ура!». Между домами показался Шамиль, высокий шестидесятилетний мужчина, со своими сыновьями и вооруженными мюридами. Когда его представили князю Барятинскому, побежденный ожидал жестокой смерти. Но великодушный победитель, уважая храбрость бывшего врага, встретил его дружелюбно.
В березовой роще, на камне, где сидел князь Барятинский, принимая Шамиля, были вырезаны год, месяц, день и час окончания войны на Восточном Кавказе: «1859 года, 25 августа, 4 часа пополудни»84.
Плененный Шамиль вместе с семьей был отправлен в Россию и водворен в Калуге. По пути следования в Харькове его препроводили с одним из сыновей в Чугуев, где находился император, для представления его величеству. Александр II оказал Шамилю самый ласковый и милостивый прием, до глубины души растрогавший старого имама. В Харькове Шамиль и сын его присутствовали на балу, устроенном дворянством по случаю высочайшего приезда. В 1870 г. Шамилю было разрешено выехать в Мекку. Он умер в Медине (Аравия) 4 марта 1871 г. на 72-м году жизни. Похоронили его в саду ал-Бакия за надгробным мавзолеем Аббасидов85.
Таким образом, Восточный Кавказ был покорен и лицо его быстро изменилось. В Чечне большая часть аулов была переведена на плоскость, причем многочисленные просеки и дороги обеспечивали свободу передвижения русским войскам.
Население же Дагестана, склонное к земледелию и ремеслу, встретило русскую власть и принесенное ею успокоение с истинным удовлетворением. Здесь сообщения сразу стали безопасны и мирно водворилось русское управление.
Удар, нанесенный Восточному Кавказу, отразился и на Западном. Некоторые его племена, стесненные устроенными в 1856—1859 гг. Адагумскою и Белореченскою линиями, утратили с падением Шамиля надежду на успешное сопротивление и постепенно стали заявлять о своей покорности или уходить от русских в Турцию.
Первыми среди лета 1859 г. присягнули России бжедухи, живущие на левом берегу Кубани, к западу от р. Белой. Их примеру вскоре последовали мелкие племена между Белой и Лабой86. Когда же начались зимние действия, то изъявили готовность покориться и два из главных черкесских племен — абадзехи и натухайцы. Затем к началу 60-х годов оставались совсем нетронутыми лишь горские племена, жившие на северном скате хребта, между верховьями Белой и Адагума и узкой полосой по Черноморскому побережью, между укреплениями Константиновским и Гагры.
Падение Шамиля так сильно подействовало на горцев Западного Кавказа, что половина их покорилась ранее решительного наступления против них. Против остальной половины предпринимались энергичные меры87.
До 1864 г. Россия вынуждена была вести напряженную борьбу по пресечению военной контрабанды иностранных держав на восточном берегу Черного моря.
Политика западных держав на Кавказе в 1856—1864 гг.
Казалось, после трехлетней кровавой Крымской кампании можно было надеяться, что противники России, по крайней мере, с уважением отнесутся к своим собственным подписям, торжественно приложенным в Тюильрийском дворце к мирному трактату. Однако не успели еще высохнуть чернила на протоколах Парижского конгресса, как со стороны Англии предпринимаются одна за другой враждебные акции по подрыву влияния России на Кавказе. С целью возбуждения общественного мнения Европы в английской прессе появляется серия статей, стремящаяся доказать незаконность действий России на восточном берегу Черного моря88.
Вскоре по окончании Крымской войны черкесской проблемой неожиданно заинтересовалась Австрия. В конце апреля—начале мая 1856 г. австрийский канцлер Буоль посылает запросы английскому и французскому правительствам относительно создания международной комиссии по уточнению русско-турецкой границы в Азии89. Турция поспешила принять под свое покровительство тех самых горцев, которых официально признавала русскими подданными. Закубанский край был наполнен турецкими эмиссарами.
Непокорные горцы
