все остальные, в которых я когда-либо бывала.
— Был, — подтверждает он. — Но не ради чего-то интересного. Я получил диплом бизнесмена, чтобы продолжить семейное наследие. — Его рот искривляется в язвительной улыбке. — Так что мой отец не сильно отличался от твоего в этом отношении, я полагаю.
— Ты хотел выбрать что-то другое?
Он задумался на мгновение, затем пожал плечами.
— Я тоже не уверен. Честно говоря, я не особо задумывался об этом, от меня всегда ожидали, что я получу степень по бизнесу, так что я не видел особого смысла в том, чтобы думать об альтернативе, которой не будет.
— В этом есть смысл. — Я тянусь к своему бокалу с вином. Оно вязкое и сладкое, и я делаю второй глоток, наслаждаясь вкусом. Я чувствую, как немного расслабляюсь, и понимаю, что это он меня успокаивает. Он не сделал ни одного замечания по поводу моей одежды, не затронул темы, от которых я уклонялась, и не указал на то, как мало я съела из, несомненно, возмутительно дорогого ужина, который он для нас заказал. Кажется, ему просто нравится быть здесь со мной, и я чувствую еще один маленький укол сожаления о том, что мне придется его подвести.
Габриэль на мгновение замолкает, дожидаясь, пока официант принесет нам еще одно блюдо, на этот раз тонкие ломтики сырой рыбы на плоском ложе из риса, с точечкой соуса и посыпкой икры на каждом ломтике.
— У меня к тебе еще один вопрос, — говорит он, делая паузу, от которой у меня сводит желудок, а ладони снова начинают потеть.
Начинаем. Именно здесь разговор принимает такой оборот, что мне придется сказать ему, что это была замечательная ночь, но я не хочу, чтобы это куда-то зашло. От этой мысли мне неожиданно становится немного грустно, но я отгоняю это чувство. Может, в данный момент я и чувствую себя так, но, если я позволю этому зайти дальше, скажу "да" чему-то большему, это только навредит мне и разочарует его в конечном итоге. Я в этом уверена.
Он делает глубокий вдох, допивает одну из своих маленьких чашечек саке, и его зеленый взгляд останавливается на мне.
— Как ты относишься к детям, Белла?
Аппетит мгновенно улетучивается. Я тяжело сглатываю, впиваясь пальцами в толстую тканевую салфетку, лежащую у меня на коленях. Я должна избавить его от страданий. Этот мужчина пропустил тот этап, когда спрашивает меня, заинтересована ли я в браке, и уже перешел к тому, что выясняет, сколько детей я хочу. Я бы, наверное, сочла его рвение лестным, если бы это не было так невозможно.
Это еще один вопрос, на который я не знаю ответа, потому что никогда не заходила так далеко. Несколько месяцев назад я только-только начала примиряться с мыслью, что мне придется выйти замуж за человека, которого я никогда не видела, прежде чем он уничтожит меня и сделает так, что я больше не смогу выносить ни прикосновений, ни того, к чему прикасаюсь сама. А прикосновения, насколько я знаю, это только начало требований, необходимых для того, чтобы иметь детей.
— Габриэль… — Что-то мелькнуло в его взгляде, когда я произнесла его имя, и я постаралась не думать, что это может быть. Этот красивый, добрый мужчина смотрит на меня с искренним желанием, это больше, чем я могу вынести прямо сейчас. — Это было замечательно. Действительно, это одна из лучших ночей за последнее время. Но я серьезно говорила, что не хочу выходить замуж. Я пытаюсь избежать этого как можно дольше, чтобы не дать отцу завершить все дела, и…
Он моргает на меня, выражение его лица внезапно становится испуганным, что не имеет никакого смысла. А потом, прежде чем я успеваю сказать что-то еще, он смеется. Я не знаю, что делать: смущаться, обижаться или что-то еще. Я смотрю на него, забыв о еде, совершенно не зная, что делать или говорить.
Габриэль качает головой, откладывая палочки, и выражение его лица разглаживается.
— Я думаю, это недоразумение, Белла, — говорит он любезно. — Я сказал твоему отцу, что хочу поговорить с тобой об этом сам, но не думал, что он оставит тебя в полном неведении.
— Полностью в неведении относительно чего? — Теперь я просто запуталась и чувствую разочарованный комок в горле. Вечер превратился из чего-то веселого и необычного в ощущение, будто все в курсе чего-то, связанного со мной, о чем я не знаю, и после всего, что произошло, это чувство вызывает прилив тошноты.
— У меня есть к тебе предложение, Белла, но оно не имеет отношения к браку, и я попросил тебя поужинать со мной сегодня вечером, чтобы мы могли обсудить его. Я хотел поговорить с тобой об этом наедине, чтобы сделать предложение, между нами, двумя, не вмешивая твоего отца.
— Но он знает об этом? — Смущение сменяется подозрением, и я думаю, не собирается ли он попросить меня о чем-то совершенно неуместном, о чем-то, что полностью разрушит мое представление о нем. От этой мысли по позвоночнику пробегает холодок, и я прикусываю губу, надеясь, что это не так. Но я не могу представить, что еще это может быть…
— Я хочу предложить тебе работу, Белла.
Я моргаю на него.
— Какую работу? — Настороженно спрашиваю я.
— Я вдовец. — Он говорит это ровно, без обиняков, но я помню тот странный намек на грусть в его глазах, когда он сказал, что раньше чаще выходил в свет, и кусочек головоломки встает на место. — У меня двое детей. Дочь, Сесилия, которой одиннадцать, и сын, Данила, мы зовем его Дэнни, которому девять.
— Звучит мило, — вежливо пробормотала я, все еще не совсем понимая, к чему он клонит.
— Ты говоришь, что не хочешь выходить замуж, Белла. Я могу это понять. — Он медленно выдыхает. — Я тоже не хочу снова жениться. Думаю, это часть того, что поразило меня, когда я встретил тебя, и это заставило меня предложить твоему отцу иное решение.
— Иное решение?
Он кивает.
— Я не хочу снова жениться, — повторяет он, — но моим детям нужна стабильность. Им нужен кто-то, кто сможет сыграть роль матери. Сейчас мне помогают, но у женщины, которая мне помогает, есть и другие обязанности, и я знаю, что ей нужен перерыв. Мой компромисс между тем, чтобы снова жениться и продолжать жить как прежде, — найти няню с проживанием. — Он делает паузу. — Кого-то, кто будет жить в моем доме, заботиться о Дэнни и Сесилии и станет частью семьи. Конечно, я буду рад позволить тебе сначала познакомиться с ними, если ты захочешь. Но
