Священного королевства, они не существуют. А если и существуют, то нам о них ничего не известно.
***
Было около трёх часов по полудню, это был очень мрачный день для великого города, не взирая на чудесную погоду. Осада продолжалась много часов и унесла не одну сотню жизней, как с одной, так и со второй стороны. Лучники без устали посылали облака стрел, на стенах слышался звон метала, мечники отбивались от тех, кто сумел взобраться на стену, преодолев высоту и груды камней, сыпавшихся на головы. Метрах в тридцати от центральных ворот остановился таран, его дальнейшему продвижению мешало огромное огненное болото, пылающее у ворот. Периодически со стены падали бочки с маслом которые, разбиваясь, порождали новые языки пламени, смердящие чёрным дымом. Из огромных арбалетов летели копья, которые вонзались в стены крепости, в ответ, не многим уступая в размерах, летели стрелы с башен, пробивая по несколько человек одновременно. Копья, вонзившиеся в камень, умело, использовались для подъёма на верх.
Немного по отдали, за всем этим наблюдал организатор этого буйства. Рядом с ним стояли Димитрий и Дария.
– Я избавлюсь от огня. – произнёс ворон делая шаг вперёд, но владыка остановил его характерным жестом.
– Рано, займись лучше башнями, арбалетчики изрядно треплют наше войско.
Ворон мгновенно взмыл в небо. Пролетая над местом, где скопились их воины, он попал под очередной залп стрел и ему пришлось изрядно повертеться, чтоб не стать чучелом в ближайшей таверне. Этот факт его взбесил и поднявшись над стеной он, превратившись в человека, снял с пальцев два перстня и бросил их вниз. После этого неведомая сила вновь обратила его птицей, и он направился к одной из башен. Тихий звон удара серебра о камень невозможно было услышать в пылу происходящего вокруг, но то, что произошло дальше, незамеченным не осталось. На лихо, для защитников города, на стене возникли два металлических монстра. Волк, размером с среднего телёнка, с разбегу прыгнул в гущу лучников, вгрызаясь клыками в их плоть. С другой стороны, выползла серебряная змея, девяти метров в длину, и одним ударом хвоста смела несколько человек. Залпы тут же прекратились и нападающие, не боясь пасть от стрел, с тройной силой навалились на стену. Мечи звенели от ударов по чудищам, не причиняя им никакого видимого вреда, вселяя страх в сердца людей.
– Крюки! – раздался голос седого воеводы.
В этот же момент, ворон влетел в окно и сев на стол наблюдал как в суете арбалетчики посылали в неприятеля стрелы. Обернувшись и увидев птицу, один из воинов, достал меч и взмахнул им над столом. Крылья ворона обратились плащом и обвились вокруг руки воина, забрав его меч, Димитрий спросил:
– Ну вот скажи, что плохого сделала тебе птица?
Клинок пронзил тело арбалетчика и сразу же на мага бросились остальные воины, но увы, удача сегодня была не на их стороне.
– Цепями! Цепями давай! Прижимай! – кричал воевода.
Змея хоть и пыталась уклоняться, но всё же тяжёлые цепи, с грузами на краях, накрывали её тело, и она оказалась прижата к каменному полу. Волк бросился ей на помощь, но двое воинов, прорубив метал, загнали ему в бок два тонких багра, остановив движение на несколько секунд. Животное перекусило один из крюков и принялось грызть метал второго, готовясь к прыжку, чтоб освободить вторую металлическую тварь, и будь у него долей секунды больше времени, так бы это и произошло, но толстый канат был готов. Петля проворно налетела на шею и, воины тут же столкнули со стены огромный камень, к которому был привязан второй конец верёвки. Серебряные когти заскрежетали по полу, но удержаться было выше его сил. Свалившись на головы штурмующих, волк унёс несколько жизней, и безжизненной грудой метала, прокатившись несколько метров замер.
– Жми её! – кричали воины, всё сильней прижимая полоза к полу.
От ударов оружия и давящего его груза, гад начал уменьшаться в размерах. Будучи размером меньше метра, он попытался скрыться, но тяжёлый сапог воеводы лёг на голову. Змея продолжала уменьшаться пока полностью не исчезла. Убрав ногу в сторону, седой увидел серебряный перстень и не раздумывая взмахнул топором. От удара, серебряная безделушка, разлетелась на двое, издав короткую, но яркую вспышку.
– Ну, чего встали?! К бою! Лучники, готовься!
***
– Как он? – спросил Алексий вышедших из комнаты лекарей.
– Плох, очень плох, – ответил высокий старик с длинными усами. – его разум полностью помутился, он не помнит ничего и ничего не понимает. Он словно не здесь.
– Ливадий. – обратился король ко второму. – Ты мне ничего не хочешь рассказать?
– Пожалуй, давно пора.
Маг отошёл к окну и вглядываясь в картину за стеклом, немного помолчав, продолжил:
– Родился ты вполне себе здоровеньким. Первые годы твоего существования были безмятежными и для тебя, и для родителей. Незадолго до твоего пятого дня рождения ты приболел, сначала это было лёгкое недомогание, потом жар, сменившийся лихорадкой. Нянька говорила, что перед тем, как ты заболел она застала в твоей комнате огромного ворона и всё время обвиняла эту птицу. Когда лихорадка прошла, тебя словно подменили, кто-то другой был в твоём теле. Ты стал злым, неуправляемым, не узнавал людей, иногда даже короля с королевой. – Ливадий замолчал и потёр подбородок.
– Далее. – произнёс король.
– Я всячески пытался тебе помочь, но тот, кто управлял тобой был очень силён. Иногда, когда разум возвращался к тебе, ты просил отца не делать ему больно и оставить в покое твою душу. Представляешь, как это звучит из уст пятилетнего ребёнка? Но такие просветы случались всё реже. Ты жёг костры в тронном зале, подмешивал всевозможные зелья в воду и вино, до сих пор не могу понять, как тебе удавалось их украсть, своими поступками ты доводил мать до слёз, а твой постоянный смех сводил с ума не только короля, но и половину двора. Люди боялись тебя, перешёптывались, и король не выдержал. Он привёз тебя сюда, в Бурый Утёс и приказал мне сделать это.
– Сделать что? Ливадий. Что?
– Вырвать из тебя эту тварь. Но для этого нужно было его заключить, найти человека, в котором это и будет заключено.
– Ты хотел сказать ребёнка. – произнёс Алексий, и в голове его мелькнули воспоминания о связанном мальчишке, сидящем на стуле.
– Да. – опустив голову ответил старик.
– Ты обрёк на безумие ни в чём не повинное дитя?
