его, а просто отвалившейся частью костяных доспехов.
— Иванов! Петров! Сидоров! Неразлучная вы наша троица дуболомов-залетчиков… — В голосе старого священника прорезались армейские интонации, из-за чего троица вышеупомянутых воспитанников приюта ощутимо занервничала. — Была команда прекратить пение молебна⁈ Или, быть может, я вам велел открыть огонь⁈ Откуда у вас вообще пистолеты⁈
— Смастерил в свободное от уроков время, — откликнулся светловолосый блондин, в руках которого дымился зверского вида то ли обрез, то ли самопал, чье дуло было немного ржавым, а грубо вырезанная из дерева рукоять не слишком-то удобно лежала в ладони. — Чё там делать-то по большому счету, трубы металлической кусок найти сложнее всего было, а порох нам и так дают для тренировок по ратному делу…
— Получил от наставника Дорофея в подарок за успехи в сабельной рубке, — отозвался темноглазый и темноволосый юноша, в облике которого определенно проскальзывало нечто восточное. А вот оружие, что он сжимал в руках, определенно было европейским. Трофейным. Ну, судя по полустертым от возраста клеймам армии Австро-Венгерской империи, украшающим собою старый кремниевый пистоль.
— Украл, — с независимым видом пожал плечами рыжий и конопатый парень, вытряхнувший из своего рукава маленький блестящий хромом пистолетик явно американского производства, ибо заряжать его точно следовало специальными патронами, а не первым попавшимся порохом, поверх которого укладывают кусочек свинца. — Что вы на меня так смотрите удивленно? Это я ещё до попадания в приют украл у шулера одного, тут все честно…
— Ладно, оружием владеете на законных основаниях, — был вынужден признать их пожилой наставник. — И, в общем-то, молодцы, что взяли его с собой…Всякое бывает при войне с нечистью, всякое…Но за то, что молебен петь прекратили, открыв пальбу, вы у меня попляшите! Стрелять тут и без вас много кому было, а вот скверна сама себя не изгонит! Неделю пост вам…Не строгий. И внеочередная уборка в кельях каждому.
Троица доставших оружие залетчиков дружно переглянулась и так же дружно хмыкнула. Судя по всему они считали, что лучше было им перестраховаться и получить наказание, чем положиться на кого-нибудь другого в деле фаршировки свинцом демона, выскочившего прямо на их компанию, и сумевшего пережить купание в святой воде…Ну, некоторое время.
— А это был один из рыцарей преисподней? — Спросил у наставника кто-то из воспитанников, с опаской косясь в сторону лежащих на земле останков. — Он так быстро двигался…
— Нет, до рыцаря ему, к нашему счастью, было далеко. Но сильный воин, да, можно сказать, что десятник. — Задумался священник, направляя раструб своего оружия на входную дверь и окатывая плотной струей святой воды того, кто показался на пороге. Впрочем, одетый в пластинчатую броню и вооруженный двумя револьверами боевой маг воспринял подобный душ вполне благосклонно, еще и лицо умыл, чтобы смыть со своего лица крайне подозрительные темные брызги.
— Стая, — пояснил он церковнику в ответ на невысказанный вопрос, шагая дальше, дабы не мешать остальной штурмовой группе покинуть здание, в котором теперь уже не осталось ничего опасного. — Дюжина тварей, а этот прыткий живчик при них видно был погонщиком…Сожрали придурка, который их вызвал, а после видно выглянули наружу, оценили открывающиеся перспективы и как-то побоялись выходить… Могли бы и своим ходом в нижние миры вернуться, если бы самая тупая и голодная тварь не ускользнула, дабы на прохожих поохотиться.
— Ну, все что ни делается, всё к лучшему, — пожал плечами старый служитель церкви. — А призыв-то такой мощный был сделан как? Дюжина тварей во главе с погонщиком — это вам не прыщи навести, тут навык нужен, инструменты опять же…
— В подвале идол какой-то львиножабий лежит, по виду китайский, во всяком случае, иероглифы у него на постаменте, точно их, — пожал плечами волшебник. — Видно купил у кого-то из беженцев, а может даже кто-то из наемников свой трофей продал…Перед статуэткой той тарелка окровавленная, ну и огрызки вроде бы оленя с останками жившего здесь охотника перемешаны…Видимо призвать-то он пытался импа или нечто наподобие, рассчитывая подкупить его свежей дичью, а заявилась эта вот шайка-лейка.
— Вот же ж дебил он был, прости меня господи, — перекрестился церковник. — Вот для кого мы проповеди о наступлении темных времен в церкви читали? А газеты с объявления о повышенной опасности больших и малых инфернальных прорывов пишут кому?
— Стенкам, не иначе, — согласился с ним боевой маг, чьи бойцы потихоньку расходились…По домам. И тем же самым занималась изрядная часть зрителей, пришедших к выводу, что шоу кончилось и ничего опасного или хотя бы интересного больше не будет. — И ведь дураку же ясно, что раз демоны стали особо отзывчивы, то нефиг лишний раз нарываться…Но нет, уже который раз находятся идиоты, решившие, что наступил их звездный час и сейчас самое время заигрывать с обитателями нижних миров, ибо теперь-то их точно услышат…Освятишь со своим выводком помещение после того как мои бойцы с разделкой туш закончат?
— Ясное дело, — степенно кивнул пожилой церковник. — Не оставлять же труд сей язычникам…И уж тем более не надо нам, дабы через недельку другую какая-нибудь пакость инфернальная сама оттуда вылезла…
Внутреннее убранство дома, куда старый священник и его подопечные попали только где-то через час, ожидаемо превратилось в руины, ибо его разнесли в щепки не врывавшиеся в здание со всех сторон штурмовые группы, так сами демоны, пытавшиеся продать свою жизнь подороже. Сейчас в месте гибелей тварей остались лишь большие пятна крови на полу или обломках мебели, да неприятный запах гари, ибо все что не пришлось по вкусу алхимикам или артефакторам оказалось кремировано прямо на месте, а потому никто из воспитанников сиротского приюта особо не робел. Они дружно спустились в очищенный от всего ценного и опасного подвал, дружно начали не раз отрепетированные священные песнопения…И, минуты через три, дружно стали плакать, хрипеть, хвататься за горло, метаться вслепую туда-сюда и падать без сознания, поскольку залетевшая в замкнутое помещения граната вспухла облаком заполнившего все и вся едкого черного дыма, от которого стало буквально невозможно нормально дышать.
— О, со своими трепыханиями ты безнадежно опоздал! — Старый священник схватился за свои четки, начавшие сиять белым светом и попытался что-то сделать, но обрушившийся на его спину удар выбил из церковника дух, сломал ему десяток костей и заставил с размаху стукнуться головой об стену. Ну а распылитель святой воды был сдернут со спины пожилого человека даже раньше,
