не менее красив. А еще на боку, прямо на ребрах у Дамира есть татуировка. То ли какой-то набор символов, то ли надпись… непонятно. Не видно!
Я жмурюсь и прикрываю рот ладонью, давлю пальцами себе на губы, чтобы хоть как-то прийти в себя.
Потому что я бессовестно разглядываю мужчину и хочу его потрогать. Да, именно так — потрогать. И не только чернила на загорелом рельефном теле.
Я продолжаю лежать, кажется, целую вечность, сон так и не идет. И я понимаю почему — надо расслабиться. Хоть немного. Иначе так и буду лежать тут до утра, крепко зажмурив глаза и заткнув рот, чтобы случайно не воспроизвести какой-нибудь звук. С одной стороны не спать в такой обстановке это хорошо, так я на страже. Но неизвестно, чем меня встретит завтрашний день, и если я хоть чуть не посплю, то ничего хорошего точно не будет.
Первым делом я отодвигаю ноги от груди и переворачиваюсь. Да, лучше так. Так нет искушения смотреть на голого мужчину. Не очень, конечно, хорошая идея поворачиваться спиной к врагу, но все же пока Дамир думает, что часы у меня, пырять ножом в спину он меня точно не станет.
С этими мыслями я и проваливаюсь в сон. Стоит ли удивляться, что снится мне голый мужчина, точнее его крепкие руки плотно прижимающие меня к себе. Так плотно, что даже дышать трудно.
Стоп…
А разве во сне может быть трудно дышать? Я открываю глаза и понимаю, что ни черта это все не сон, и меня действительно практически вжимает в себя мужчина. Я замираю и не дышу. Дамир не двигается. Руки его тоже расслаблены, просто одна его рука под моей головой, а вторая на моей груди. Слава богу, что через одежду!
Я лежу еще какое-то время, прислушиваясь — Дамир дышит размеренно. Видимо все еще спит.
Аккуратно двумя руками беру его ладонь и отдираю от своей груди. Мужская ладонь еле помещается в моих двух, а еще она очень теплая. Сначала я перекладываю ее себе на бедро, напряженно выдыхаю, потому что устала, словно уже пять часов тащу десятикилограммовый груз, а затем перекладываю ее на его же бедро.
Теперь нужно отодвинуться, решаю я, да вот только взгляд упирается в самую стену. Двигаться мне некуда.
У него же там целая кровать осталась! Зачем он забрался на мою половину?! Хочется зарыдать от бессилия, но я держусь. Лежу еще какое-то время, а затем поддаюсь порыву и разворачиваюсь.
Теперь уже сама опускаю голову на мужское плечо, потому что на моей подушке лежит Дамир. Вот же тиран и абьюзер! Отжал у меня не только мою половину кровати, но и одеяло, и подушку!
Судя по тому, что в задернутые шторами окна, ярко светит солнце, я понимаю, что мы на восточной стороне. Совершенно бесполезное знание в данной ситуации.
Что же делать? Бесшумно выбраться у меня вряд ли получится, а будить мужчину страшно.
И как он не боится так безмятежно спать тут со мной. Если он уверен, что я способна украсть часы, то почему даже мысли не допускает, что я могу нанести ему вред. Хотя… что смеяться, какой с меня вред. Дамир меня скрутит в бараний рог и не заметит даже.
Время тянется бесконечно долго, а мне не остается ничего иного, как разглядывать мужчину.
Взгляд ниже торса я не опускаю — страшно. Но и выше есть на что посмотреть. Дамир на удивление очень красивый мужчина. И становится это понятно только сейчас. Прежде я не понимала насколько, потому что он внушал мне скорее страх, еще вгонял меня в ступор, а сейчас я откровенно им любуюсь и даже восхищаюсь. Правильной формой носа, четко очерченным бантиком верхней губы и немного пухловатой нижней. Густые черные брови и ресницы так и вовсе предмет зависти любой девушки, а еще на скуле… чуть ниже глаза у Дамира есть шрам — тонкая полоска длинной не больше сантиметра. Так и не заметишь, но с такого расстояния, да еще при таком освещении очень видно.
Сама не понимаю, как тянусь к этому шраму, касаюсь подушечкам пальцев тонкой полоски. Она удивительно гладкая на ощупь. Шрам давно зажил, интересно как он его получил? Как можно так порезать лицо, чтобы потом остался такой шрам? Я хмурюсь, а затем вздрагиваю, потому что стоит только посмотреть чуть в сторону, как я замираю от темного мужского взгляда, изучающего меня с не меньшим интересом. Я хочу одернуть руку, но Дамир не дает.
Не понимаю как он успевает, но он кладет свою ладонь на мою и продолжает неотрывно смотреть мне в глаза. Расстояние между нашими лицами ничтожное, а губы… я опускаю взгляд на его губы и это становится моей роковой ошибкой.
Глава 22
Дамир выдыхает, слегка приоткрывает губы и подается вперед. Мы почти что соприкасаемся губами, но в этот момент нас прерывает оглушающий звонок телефона. Его, конечно, потому что мой мобильный у меня отобрали, стоило мне только переступить порог этого дома.
Крепко выругавшись себе под нос Дамир явно нехотя отодвигается и поднимается с кровати. Я отворачиваюсь, наверняка густо краснея, иначе почему так сильно жжет щеки.
Я что, с ума сошла целоваться с похитителем, из-за которого едва не погибла вчера? Это ж надо додуматься. Да визжать надо было не своим голосом и кричать, что насилуют, а не замирать и ждать. Чего я вообще ждала? Поцелуя? Кошма-а-а-ар!
— Да, — вздрагиваю от раздраженного громкого голоса. — И что? Куда забрали? Когда?
До меня долетают обрывки фраз, но честно говоря не хотелось бы мне быть тем человеком, который сейчас разговаривает с Дамиром. Он отвечает прерывисто, недовольно и, кажется, даже зло. Повернуться я не рискую, потому что до меня доносится шорох шагов по ковру, а значит, Дамир встал с кровати.
Учитывая, что спал он нагишом, не исключено, что повернувшись, увижу не только задницу, но и то, что видеть не хотелось бы. По крайней мере, мне кажется, так будет лучше. Не уверена, что после созерцания мужского члена воочию, у меня возникнет желание продолжить знакомство с этим органом в будущем.
— И почему вы не попытались препятствовать?
От его тона веет холодом. Мне кажется, доходит даже до меня. По крайней мере, очень хочется натянуть одеяло повыше, а лучше вообще укутаться вместе с головой.
— Ясно. Оставайтесь на месте и докладывайте обстановку.
Дальше — тишина. Даже дыхания не слышно. Я выхожу из
