доставляет.
— Я уже первую сторис загрузила!
Где-то там, в глубине души, возились неприятные чувства, и были они связаны не с тем, что пришлось попросить о неудобном, и даже не с тем, что он сказал уходя. Светка делал фото, как они держатся за руки, просила его положить руку на ее колено… в капронах и коротюсенькой юбке, обнять ее и переплести их пальцы на ее плече. За тюлем у она, она опиралась на подоконник, а он обнимал ее. Она положила голову к нему на колено, а он убирал ее волосы за ухо. И все в этом роде. Эти странные и дикие постановочные фото, обезличенные, где не видно его лица и общего фона. Но они были слишком интимными. И он не смущался, но и не был заинтересован тем, что делает, только смеялся, разговаривал и смотрел в это время на Аню. Как профессиональная модель. Но какими были естественными его движения… Она думала, что это такой мужчина, который и отношений то толком не имел. Житель френдзоны. Или же не понимающий романтики, топорный в отношениях. Вообще, когда мужчине за тридцать, и он холост, это навевает определенные мысли. Ведь обычно всех приличных разбирают, а остаются лишь забракованные или те, кто ищет достойную для себя партию. Не похоже, что он перебирал шикарных девиц и отвергал одну за другой. Он не выглядел таким. Слишком обычный. Один из общей серой массы прохожих.
— Эй! Ты там что? Прилипла к двери? Тебя сквозняком в щель засасывает?
— Я пытаюсь свыкнуться с теми гадостями, которые теперь про меня думают.
Оттолкнувшись, наконец, от двери, Аня пошла прибирать со столика бардак после их пиршества.
— Гадости? Ну ты смешная… Мужик пришел вечером, бросив свои дела ради такой дурости, притащил роллы и не сводил с тебя глаз. Он это за милостью божью принял! Хотя потискать точно тебя хотел, а не меня за ручку держать.
— Дура.
Аня кинула в нее смятую салфетку и смела ворох упаковок в мусорное ведро.
— Но он конечно, секси. Руки просто улет! Не качок на протеинах, но такой весь жилистый, подтянутый. Под футболкой мускулы видела? А пресс, наверное, там просто заглядение! Да что я спрашиваю… Ты уже наверное все рассмотрела и пощупала.
Светка хитро сощурила глаза и прикусила нижнюю губку с остатками розового блеска.
— Еще раз. Дура.
И Аня снова кинула в сестру первое, что попалось под руку из безопасных предметов.
— Ну а что?
— Ничего. Не собираюсь я с тобой личную жизнь обсуждать.
— Зануда.
Сначала Светка скуксилась, а затем ее лицо озарилось, будто над головой зажглась та самая лампочка, когда ты на пороге гениального открытия.
— Ты ревнуешь!
— Еще чего?
Но как он держал за руку и обнимал сестру, действительно, не выходило из головы, соперничая с мягким касанием его губ в уголок ее рта и словами, что она ему нравится.
Скрывшись от назойливой Светки на кухне, прополаскивая посуду под краном, прежде чем пихнуть в посудомойку, она пыталась разобраться в сумбуре, что вызывала в ней эта ситуация.
Нехотя, она согласилась, что эта была ревность. Но не к сестре, а к тому, что он вел себя с ней и дистанцировался от самой Анны. Она не привыкла к такому отношению мужчин — если она им нравилась, они всегда пытались сблизиться с ней и физически. А здесь… Легкие касания, невинные поцелуйчики. При этом сказал, что нравится?! Как будто он ее дразнил. И это сбивало с толку и немного злило.
Стоит сказать, что если это была его тактика укорениться в ее голове, то она сработала.
Но все это становилось сложным и неизведанным для Ани. Ее отношения всегда были вихрем, заполняющим собой все пространство ураганом, который сам правил балом и не требовал мыслей и тактических шагов, а не медленным и размеренным вальсом.
И вообще с каких пор она думает об отношениях с Виктором на полном серьезе?! Ведь это был эксперимент. Всего лишь демоверсия. Но то, что ее вот так дистанцируют и вместе с тем готовы выполнить любую ее просьбу — ее подначивало.
А еще… Он не рассматривал ее квартиру как музей. Обычно все оценивающе смотрели на ремонт и обстановку. Но он будто уже сто раз тут бывал и ничего такого что он бы не знал тут не было.
— Ты чего залипла опять? У кого трагедия в жизни? У тебя или у меня? Ты должна сидеть со мной за романтической комедией и есть вкусняшки.
— Если я буду есть вкусняшки как ты, у меня вырастет большая жопа и трагедия будет у меня.
Вытирая руки, она все же вернулась в комнату к сестре, которая уже благополучно вытащила из ее шкафа одну из теплых пижам. На экране стояла заставка какого-то фильма. Ноутбук грустно стоял на тумбочке у кровати. Нужно было работать. Но вероятно, когда уже Светка уснет, иначе она вынесет мозг. Постелив сестре на диване, она умылась и, налепив гидрогелевые патчи, забралась к сестре под одеяло, та сразу обняла ее и положила голову на плечо, как когда была малышкой.
— Напиши своему мистер красивые руки: "Спокойной ночи". И давай смотреть киношку. Раз не хочешь со мной сплетничать… Обещаю, что не расскажу маме про твоего ухажера. Кстати, сегодня дядя Рома уехал. Он побоялся к тебе сунуться, хотя вчера на ужин ждал. Как и мама. Она бесится, но скоро ее отпустит. У нее от меня голова пухнет, так что на тебя ее уже должно не хватать.
Выпалив свою скромную речь, она нажала на play и молча уставилась в экран, где разворачивался очередной тривиальный сюжет про популярного мальчика из колледжа и простушку первокурсницу. Не дождавшись даже их первого поцелуя, Аня благополучно уснула и даже не заметила, как сестра аккуратно сняла с нее перекосившиеся очки, тепло улыбнулась и тихо прошептала:
— Ты у меня самая лучшая. Я тебя люблю.
Ноутбук, как и кровать, печально грустил в одиночестве проводя ночь. А тем временем один из лежащих на зарядке телефонов постоянно вздрагивал от нового уведомления. Света улыбалась, думая, что это непременно ее Женя продолжает бомбить сообщениями после выложенной сторис. И лишь утром она узнала, что ошиблась…
Пропущенный звонок
Уже часа два как Аня сидела без движения на все еще расправленном диване и держала в руках телефон, пробегая глазами по строчкам, прослушивая по кругу голосовые и считая пропущенные звонки.
Утром она увидела мигающий индикатор на телефоне и по дороге
