— Видимо, только так и остаётся делать.
Женька улыбнулась. Хороший он парень. Добрый, веселый. Надо поговорить с Листян. Наверное, она и не думала о таком повороте событий. Вряд ли не знала… но на единственную дочь хана смотрело столько мужчин, что Наран среди них попросту потерялся. И вот что не могло Женю не веселить: отчего-то Листян пришла ночью не к кому-то из своих, а к мальчишке-рюсу. А всего-то нужно было просто ее выслушать и попытаться помочь избавиться от страхов.
Она не обольщалась, конечно: Листян — просто маленькая девочка, которая пока не понимает, какая сила в ее красоте и положении. Телесная любовь для неё лишь игра, развлечение, лекарство от одиночества и скуки. Женька много видела таких, которые искали в мужских руках отцовскую любовь и ласку. Она сама не такая, не нужен ей никто, чтобы быть сильной. Она — воин. А нежные и трепетные эти девочки-девочки так хотели ласки, так тянулись за любым, кто скажет им доброе слово! На это их и разводили: нальют в уши всякого, поимеют и растопчут. Да ещё и друзьям расскажут: Люсьен, мол, даёт. И девочки ломались очень быстро, становясь циничными, жадными и холодными.
Конечно, Листян не такая, ее тут не обидят, не унизят. Но в ней тоже жила потребность в ласке. Да только отец ее не замечал, а Баяр, хоть и любил сестру, но был всегда очень занят. Вот и потянулась девушка к первому же, кто с ней разговаривал как с человеком.
Женька вздохнула, тряхнула головой и вдруг неожиданно для самой себя спросила у Нарана:
— А у Баяра подруга есть? Его там, в стане, кто-то ждёт?
Наран даже не удивился вопросу.
— Илгыз замуж вышла недавно. Она с ним была… а потом сказала, что сотник, хоть и ханский сын, ей не нужен. Мало. Да и муж из Баяра паршивый, он же больше всех занят. Ему даже ребёнка будет некогда ей сделать. Впрочем, он ведь и не звал ее, может, дело в этом.
— Почему не звал?
— А куда? Он тоже знал, что рано.
Женька почувствовала острое удовлетворение. Нет, она ничуть не хотела, чтобы Баяр узнал ее секрет. И не ревновала — как можно ревновать чужого человека? Рано или поздно Баяр все равно женится, это понятно. Кохтэ любят детей, они семейные. Просто… А, неважно! Баяра надо выручать, иначе не будет у него ни жены, ни детей. К тому же вон уже их раненые и уставшие друзья. Все, кажется, живы.
Легко соскочила с лошади, даже не подвернув ногу и не оступившись. В теле была такая звенящая легкость, что все теперь было легко. Подбежала к “своему” Бурсулу, проверила. Дышит еще. Ну и прекрасно.
— Наран?
Тот кивнул спокойно, поправляя лук и проверяя саблю. Пора ехать дальше.
Женька спешила. Ей казалось, что времени все меньше, а расстояние до Баяра все дальше. Нет, она не могла его чувствовать, но все больше нервничала, ее буквально трясло от волнения. Мчались они уже совсем по незнакомым землям, по траве и кустам, в полной темноте. Над головой расстилалось немыслимой красоты звездное небо, но кто смотрит в небо, когда близко враги? От первого же “укола” в затылке ее подбросило.
— Рядом, – тихо кинула она Нарану. – Дальше на лошади не стоит, засекут. Что будем делать?
Наран усмехнулся, спрыгивая с коня. Взял своего гнедого спутника за морду, что-то ему прошептал, глядя прямо в глаза, и конь вдруг улегся на землю, прямо набок, совершенно скрываясь в высокой траве.
— Ого! – Женька с завистью покосилась на рыжего. – А мой так может?
— Все наши кони так могут, – кивнул Наран.
Подошел к ее коню – и уложил его в траву. Третий – конь Баяра – завалился на бок самостоятельно, не ожидая команды. Умный!
Наран вопросительно поглядел на Женьку, она повертела головой и уверенно пошла туда, откуда просто тянуло опасностью. Обычно она так не делала, это было совершеннейшей глупостью. Не ошиблась. Боль в затылке вдруг стрельнула так, что девушка, не задумываясь, упала на землю, прячась в траве. И дальше – только ползла. Наран полз за ней, надо признать – куда быстрее и ловчее, чем она.
Голоса!
Гортанные, грубые, незнакомый Женьке язык. Подползший к ней вплотную Наран шепотом переводил:
– Судя по всему, встали на ночевку. Выставили часовых. Про Баяра не слышно.
Да. Хорошее время, чтобы напасть. Пусть уснут покрепче. И когда только день успел закончиться? Женька даже не заметила. Для нее он пролетел молниеносно.
— Оставайся тут, ползаешь, как верблюд. Шумно.
— А что, у вас тут и верблюды водятся? – удивилась Женька.
— Да, на юге, где пески. Лежи тихо, я быстро.
И Наран ловко, как змея, уполз в траву. Травинки даже не шевелились, вот уж действительно – умелец!
Женька на минуту прикрыла глаза. Осторожно проверила нож за поясом. Высунула на мгновение голову – увидела дым от костра и тени.
Было уже совсем темно, вряд ли ее разглядят. Поползла вперед, то и дело вытягивая шею и прислушиваясь.
— Куда? – раздалось рядом шипение. – Рюс, я же сказал – ждать!
— Что там? – не обратила на справедливый укор внимание Женька. – Видел Баяра?
— Да, он, кажется, цел. Связан только, с кляпом во рту. Я думаю, его на ночь глядя пытать не будут.
— Пытать? – сглотнула Женька.
— А то ж. Узнать захотят, где стан, сколько воинов. Потом, может, выкуп потребуют. Не зря именно его взяли, Баяр у нас – фигура известная. Он же – дайчин сүнс, дух воина. Ну, или воинственный дух. Неуязвимый и грозный. А тут такая удача – взяли его живым! Иштырцы от счастья, наверное, плясать будут. М-да, наверное, выкуп не запросят. В жертву принести захотят.
— Прекрати нагнетать, – буркнула Женька. – Сколько там народу?
— Я насчитал больше сорока голов.
— А что, только до сорока считать умеешь?
— Ах ты звереныш! Ладно. Смотри. Вон там дозорный. И вон там. Сможешь снять? Надо одновременно и тихо.
— Смогу, – уверенно кивнула Женька, хотя ни разу не пробовала. Но надо так надо, она ж воин? – А потом что?
— Потом… – Наран на мгновение задумался. – Подкрадываемся к Баяру, развязываем и уползаем? Пока все спят?
— А ты уверен, что это сработает?
— У тебя есть план получше?
Женька высунула голову из травы и попытался разглядеть диспозицию, благо, что вражеский лагерь был освещен кострами
— У какой-нибудь твари обязательно будет бессонница, – уверенно сообщила она. – Надо резать всех.
— Нас двое. Их с полсотни. Не успеем.
Подползли совсем близко, шепчась. Два дозорных. Несколько человек, расхаживающих между кострами. Спящие прямо на земле иштырцы. И Баяр, привязанный к вкопанному в землю шесту – прямо посередине стоянки. Был бы где-то с краю – было бы легче.
— Нет, твой план мне не нравится, – вздохнула Женька. – Сам посуди, часовые упадут, нас засекут. Глупо. Что мы вдвоем против толпы народа сделаем? А ты быстро бегаешь, Наран?
