осели там: это были воины, которым помешали продолжить поход возраст или болезни. Подобно Массону, они обрели новый дом в чужом краю.
После смерти Александра Македонского Александрия-в-Предгорье[259] – под этим именем она стала известна – процветала веками. Так как город находился на отшибе империи Александра, ему было разрешено самостоятельно вершить свою судьбу. Через тысячу лет после смерти Александра о городе с любовью писал один китайский путешественник. Приютившаяся в предгорьях Гиндукуша, утопающая во фруктовых садах, эта Александрия долго вызывала всеобщее восхищение,[260] но потом постепенно была забыта.
Массон знал, что Александрия-в-Предгорье могла быть чудо-городом. Александрия Египетская, самый знаменитый из городов Александра, была гордостью Древнего мира, несравненным культурным и интеллектуальным перекрестком, где ученые, купцы, художники и писатели создавали новые способы познания мира. Могли ли остаться в Афганистане занесенные песком театры? Храмы чужеземных богов? Дворцы неведомых царей? Почему бы нет? Не все затерянные города реальны (вряд ли кто-нибудь однажды отыщет Александрию), но этот – вполне. Где-то в Афганистане, спрятанные во времени, под песками и снегами, лежали остатки сказочного города.
Более тысячи лет Афганистан оставался для западной науки белым пятном. В 1833 году ученые полагали, что Александрия-в-Предгорье похоронена в земле под городом Кандагар, что в трехстах милях от Кабула. Массон знал, что это не так: его выводы основывались на том, что армия Александра пересекла Афганистан пешком с севера на юг всего за десять дней[261]. Каждая мозоль на его ногах кричала, что такого не может быть. Город должен был находиться гораздо ближе к Кабулу. Но где?
От древних знатоков Александра Македонского толку не было: ни один из них не вызывал доверия. Самый надежный, Арриан, никогда не бывал в Афганистане. Его повествование пестрит грозными предостережениями и анекдотами (он не был мастером описывать сражения, зато ему удавались отступления про Александра и амазонок)[262]. Александрии-в-Предгорье у него посвящено всего несколько строк. Гораздо дольше он распространяется об истории мифического афганского города Ниса.
Когда армия Александра встала под стенами Нисы, повествует Арриан, жители отправили к нему своих делегатов в праздничных нарядах. «Войдя в шатер Александра, они нашли его сидящим, всего в пыли, утомленного переходом, все еще в доспехах, в шлеме, с копьем в руке. Сначала все молчали, а потом люди из Нисы пали перед ним ниц». Они поведали ему свою историю: дескать, их город построил сам Дионис, бог вина, большой путаник. «Возвращаясь из Индии, он [Дионис] основал город как мемориал своего долгого пути и многочисленных побед. Те, кого он там поселил, были его спутниками и жрецами, не имевшими сил идти дальше. Ты и он похожи: ты тоже основал Александрию-в-Предгорье, Александрию Египетскую, многие другие города и много еще построишь. Скоро ты достигнешь большего, чем сам Дионис»[263].
Это было единственное свидетельство в распоряжении Массона. Маловато.
* * *
Кабул был городом рассказчиков. Даже в разгар зимы «в самых многолюдных кварталах рассказчики развлекают зевак, а дервиши воспевают подвиги и славу Пророка. Если к ним выходит пекарь, они требуют лепешек во имя Пророка; судя по количеству пекарей, это занятие приносит доход»[264].
Кое-где звучали диковатые, непристойные, потешные рассказы. Часто их героем становился мулла Насреддин, суфийский сатирик и философ XIII века, мудрец и прирожденный шут. Афганистан и по сию пору внимает своим рассказчикам; возможно, кто-то из них прямо сейчас вспоминает приключения муллы Насреддина:
Как-то раз Насреддин проголодался, залез в чужой сад и стал собирать в мешок плоды. К нему подбежал хозяин.
– Что ты делаешь в моем саду? – закричал он.
– Мне очень жаль, – отозвался Насреддин. – Это случайность, меня принесло ветром.
– Почему тогда мои плоды вырваны из земли? – удивился хозяин.
– Это же очевидно! – отвечал Насреддин. – Я цеплялся за плоды, чтобы меня не унесло дальше.
– Так-так… Но объясни тогда, как все эти плоды очутились в твоем мешке?
– Я и сам этому удивляюсь![265]
Слушая байки, Массон надеялся добыть ключ к местоположению Александрии[266]. Кроме шуток про тещу и про ослика муллы Насреддина на базаре можно было услышать и кое-что любопытное: «странные истории о несчетных монетах и прочих древностях», валяющихся прямо на земле на равнине Баграма, что в сорока милях от Кабула[267]. Старинные монеты и изделия на поверхности земли могли свидетельствовать о крупных строениях, занесенных песком, а то и о целом городе. Массон задумался, не указывают ли базарные байки на место, которого никто до него не смог отыскать?
Наступала весна, приближалось время, когда Массон мог начать искать ответ на свой вопрос. Из-за таяния снегов «саманные стены домов пропитывались влагой, фундамент больше не выдерживал их тяжести, и многие дома обрушивались со страшным грохотом»[268]. В полях вокруг Кабула появлялась трава, из раскисшей земли пробивались «цветочки с шестью белыми лепестками»[269]. На базаре вовсю торговали шпинатом и весенними овощами[270]. Воздух наполняло громкое хриплое кваканье лягушек, этих, по выражению афганцев, «водяных соловьев»[271].
Тем временем шпион Ост-Индской компании внимательно следил за рыжебородым дервишем и узнавал о нем немало интересного. Например, как-то раз на базаре некто отвел Массона в сторонку и попросил вылечить его больного сына. Массон неохотно согласился побывать у просителя дома, где при виде больного сказал, что вылечил бы его, будь у него при себе лекарства. Отец больного попросил его записать название снадобья, но дервиш возразил, что в Индии его не достать. Тогда отец больного попросил дервиша прибегнуть к колдовству. Тот, бормоча себе под нос, достал перо и чернила, что-то черкнул на бумажке в манере колдунов, «бросил бумажку в огонь и сказал: “Твой сын поправится”». После этого дервиш растворился в толпе[272].
Массон утешался тем, что не выдал себя, хотя и не смог помочь страдальцу. Он не знал, что допустил фатальную ошибку: инстинктивно писал в западной манере, слева направо, а не справа налево[273]. Узнав об этом, шпион усмехнулся: дервиш все-таки оказался не афганцем. Мысленно он уже составлял очередное донесение.
Массон все сильнее убеждался в том, что затерянный город Александра Македонского находится в Баграме. Но если просто заявиться туда с заступом, то пришлось бы счесть успехом даже ситуацию Насреддина – оправдания после поимки с поличным.
Поэтому он решил начать с малого.
У одного его знакомого был земельный надел на окраине Кабула. В полях вокруг города было много рукотворных курганов, как огромных, так и сравнительно небольших. У Массона не было возможности раскапывать большие курганы: «Для этого
