в небесах сплетаются чары Воды и Льда, а вокруг и постепенно сгущаются чары Гравитации, мне не оставалось ничего, кроме как прибегнуть к козырям.
И я прибег. Откликаясь на мой зов чужие, незнакомые небеса содрогнулись от звуков моего голоса, потоки энергии стремительно разлились по ним, охватывая территорию в десятки, сотни километров — и я Первый Удар обрушился вниз.
Я старался фокусировать свою силу — всё же Небесная Артиллерия обладала огромным диаметром поражения, это были чары, нацеленные на то, что бы лишить врага возможности бежать или уклониться, магия, которая разрушала всяческие построения противника — под их ударом не работали ни Магия Времени, ни Магия Пространства — и никакие иные построения на смеси других школ с этой парой. И этим и была страшна Небесная Артиллерия — любого, кто попал под её удар, она вынуждала принимать его в лоб.
Фиолетовые молнии ударили по краям мысленно очерченной мной площадки, синие вторили им — и семь пар Столпов Молний синего и фиолетового цветов оформили круг радиусом в полтора километра, на котором я намеревался обрушить на врага всю доступную мне силу. Всю ту силу, ценой которой была стремительно вытекавшая из меня жизнь…
Огненный мечник содрогнулся от боли — его Врата Вулканов, приняв на себя поток начавших бить беспрерывно молний, затрещали, теряя силу. Основная мощь моего удара была направлена именно на него — ведь именно он доставлял мне основные проблемы.
Ярость, охватившая меня при виде умирающей Хельги, сорвала какие-то незримые, неведомые мне оковы на моей скрытой, дремлющей силе. И я на короткое время отчасти вновь стал тем, кем был когда-то — Первым среди Великих, Пеплом. Не в полной мере — где-то около двадцати пяти, максимум тридцати процентов прежней силы было при мне, не более… Но даже так — каждый миг, каждое применение этих сил жадно пожирало саму суть моей жизненной силы, сокращая мой срок…
Ибо моё нынешнее тело, в отличие от бессмертной души, было слишком слабо для этой мощи. Непозволительно слабо, и лишь Сигилы, накладываемые мною прежде, и тот факт, что при разрушении алтаря и убийстве Младшего Божества, тянувшего через него жертвенную силу, я впитал немалую часть его божественности, не позволяли моим же собственным молниям сожрать меня… Но эти силы стремительно истекали, а я до сих пор не убил даже одного Мага Заклятий…
— Пламенный Разрез! — взревел мой противник, вновь обрушивая удар катаны, в которой заключалась невообразимая мощь пламени.
— Небесная Артиллерия — Второй Удар! — заревел я в ответ, принимая удар на Меч Простолюдина.
Три атаки имеют эти мои Сверхчары. Сине-фиолетовые разряды, желто-золотые-красные и, наконец — зелено-черные, сильнейшие. Сейчас вниз рухнуло второе сочетание — предельно быстрые и мощные, долженствующие сокрушить Врата Вулканов… И они их сокрушили.
Оголённый по пояс воин, покрытый шрамами былых битв, выгнулся, принимая всю мощь чудовищных разрядов, хрипя и выплёвывая языки пламени вперемешку с разрядами красных молний — первый из врагов сокрушен… Но какой ценой, какой ценой, мать вашу!
— Ледяная Бездна! — раздался слитный возглас двух других.
Врата Вулканов были уже уничтожены, и стремительно мелькнувшая тень окутанного Пламенем Хаоса Архимага подхватила израненного воина, унося прочь… Вырваться из клетки им было не суждено, но перемещаться в её пределах при поддержке силой Клетки Хаоса, что оказалась здесь же — он вполне сумел.
На меня со всех сторон надвинулись волны синего, туманного сияния, в котором отчетливо ощущалась сама суть Холода. И я понял — это заклятие для меня куда опаснее Врат Вулкана, ибо два Мага Заклятий с одним направлением личного магического искусства сумели весьма органично дополнить Заклятия друг друга, в час опасности сотворив нечто уникальное…
Я бы похлопал этой парочке, да вот беда — их творение, видите ли, меня убить намерено, так что…
— Небесная Артиллерия — Финальный Удар! Сокрушение Мира!
В ход пошла самая опасная и неконтролируемая из моих Молний — Черная. Настолько опасная, что даже я сам был вынужден использовать лечебную, Зеленую Молнию — на самом себе, что бы пережить её удар. И одновременно с этим раздался возглас из расколовшейся, разлетевшейся на осколки Клетки Хаоса:
— Сияние Пламенной Зари!
Второй Император наконец выбрался из оков, придя на помощь своему неожиданному союзнику… Мне, если кто не понял. И градус противостояния резко поднялся — мы вышли на финишную прямую — пока мой трети Удар Небесной Артиллерии боролся с проклятой Ледяной Бездной, пусть и ослабшие, но вполне ещё дееспособные русские Маги Заклятий вступили в схватку с оставшейся парой свежих Магов Заклятий врага. И их Архимагами, которых в таком количестве списывать со счетов точно не стоило — четыре десятка чародеев седьмого ранга толпой и Мага Заклятий более чем способны запинать…
Ледяная хмарь столкнулась с черными разрядами молний, что замелькали, танцуя, рассекая мерзкий смертельный туман — и я зашипел от боли, ибо меня ранили и мои молнии, и ошметки чужеродной волшбы. Но уже били сверху густым, непрерывным потоком зелёные Молнии — били прямо в меня, омывая израненное, истерзанное тело в волнах целебной силы, вымывающей эманации злых чар и восстанавливающих, насколько это вообще было возможно, моё стремительно умирающее тело…
Надо побыстрее заканчивать. Ещё пять-семь минут подобной интенсивной схватки — и я просто выгорю весь, целиком, погибнув от своих же сил. Вот нелепо-то выйдет… Жаль, не использовать вторых Сверхчар — Песнь Небесного Грома была бы весьма кстати, но это убьёт меня гарантированно…
Глава 8
Полыхающее зарево, затмившее всё вокруг, сметающее любые преграды и препоны — вот каким явилось Заклятье Второго Императора. Пламень Хаоса, в который преобразилась его же Клетка, могущественный вал гравитационной аномалии, удары многочисленных жрецов и Архимагов врага накатили девятым валом, грозя смести, сокрушить, подавить горстку людей на своём пути — но вставшая в полный рост хрупкая, крошечная на фоне всего этого красочного великолепия, воплотившего в себя всю силу разрушительной магии лишь дрогнула — но не отступилась.
Со вскинутых, будто в попытке обнять разом весь мир, рук в стороны расходились сияющие волны чистого, кристально белого цвета, стремительно расширяясь и устремляясь вперед и ввысь — и это сияние, не причиняя вреда тем, кого сильнейший на Руси чародей почитал своими союзниками, безжалостно крушило и терзало враждебную волшбу.
Два эпицентра титанического противостояния, расположенные в нескольких сотнях друг от друга — бушующие выпады Черных Молний, проводником которых служили сами небеса, с замершим в самом центре чародеем, жадно
