Хоть иногда, но контактировать вам придется.
Я отворачиваюсь, чтобы не обидеть Дениса улыбкой. Ну, ведь смешно – мы едва сводим концы с концами, а разговоры ведем о бизнесе и партнерстве. И вроде я нисколько не сомневаюсь, что у Дэна все получится, но… Блин. Он вчера получил первую зарплату. И это было так до смешного мало, что я даже не стала возражать, когда он вместо того, чтобы купить тех же продуктов в дом, спустил все свои деньги на передачку в зону. Хотя, конечно, передачка тоже была сильно так себе. Чай – правда, хороший, сигареты тоже не последней марки. И… все. В декабре-то Денис отработал всего несколько дней.
– А поесть?
– У Бати с этим нет проблем.
– А с сигаретами есть?
– Свет, – вздыхает Денис, – в данном случае смысл подгона сводится к другому.
– Ну и к чему же? – дотошно уточняю я, радуясь тому, что мы обсуждаем нечто действительно важное.
– Показать, что его ждут. И что о нем помнят. Батя ничего для меня не жалел. Мне важно, чтобы он понимал, что и я для него ничего не пожалею тоже.
– А если он попросит что-то неприемлемое для тебя?
– Например?
Я пожимаю плечами – у меня на уме нет хорошего примера. Только страх, что Батя попросит Дэна стать его подельником, но это мы уже обсудили, и Денис мне обещал, что их дела не будут выходить за рамки закона. Я наивно ему верю.
– Слушай, а у него есть жена? Дети?
– Нет.
– Потому что для настоящего авторитета западло иметь семью?
– Откуда в твоей хорошенькой головке настолько специфическая информация и лексика? – усмехается Дэн, глядя на меня, чуть прищурившись. Это выглядит горячо. Он так на меня в самые пикантные моменты смотрит. Котяра сытый.
– Кажется, я смотрела какую-то передачу про это. Хочешь сказать, наврали?
– Да нет. Раньше было примерно так, как ты описываешь. Но сейчас таких требований нет.
– Тогда почему у него нет женщины? Может, он предпочитает мальчиков? – ляпаю без задней мысли. В ответ взгляд Дэна темнеет, наполняясь той самой пугающей меня до чертей глубиной.
– Я, кажется, уже рекомендовал тебе следить за языком.
– Дэн…
– И если тебе какого-то хрена так важно, что происходит в жизни Бати на личном…
– Неважно совсем. Я не знаю, зачем это спросила, – лепечу, злясь сама на себя.
– … так у него все более чем в порядке. Девки к нему косяком в зону ездили.
– Извини… – шепчу я, забираясь к Дэну на колени. – Я ничего такого не хотела. Правда… Просто ляпнула, удивленная, что мы с тобой, наконец, говорим о чем-то для тебя важном.
Денис вглядывается мне в глаза, не спеша с ответом.
– Да я не против поговорить, Свет. Мне показалось, что тебе это не очень надо.
Он прав, конечно. Так и есть. Я бы очень хотела не вовлекаться. Так хотела, что теперь мне страшно! И сладко, и… Господи.
– Прости, – повторяю я.
– Ну, знаешь ли, тебе придется постараться, чтобы заслужить прощение.
И снова его взгляд меня волнует. Только теперь по-другому. До судорожной жадной пульсации между ног. До сбившегося вмиг дыхания. Дэн проводит большим пальцем по моим скуле и губам, я послушно открываю рот. Чуть солоноватый вкус его кожи взрывается на языке, спуская с поводка оголодавшую самку, в которую я каждый раз рядом с ним превращаюсь. Гляжу на Дениса и медленно по кругу обвожу его палец языком. Глаза закатываются от сумасшедшего удовольствия… Боже.
– Помнится, ты хотела отсосать не только мой палец.
Да… Да. И сейчас хочу. Хочу так, что слюна во рту собирается. Денис дергается, чтобы приспустить домашние брюки, я неуклюже сползаю на пол, и едва показывается головка, обхватываю ее губами. Это тот самый случай, когда энтузиазм в полной мере компенсирует отсутствие навыка. Я давлюсь, из глаз брызжут слезы, а челюсти уже минут через пять начинают ныть… Но это ничего не значащая мелочь. На фоне его по-мужски сдержанных стонов, отчаянных рывков мне навстречу и бессвязного шепота:
– Да, да… Вот так, мась. Хорошо… Пиздец как хорошо. Никогда так не было…
И у меня никогда… Я кончаю лишь от того, что ласкаю его ртом. Вот так вот. Абсолютно без сил сжимаю ляжки, чтобы продлить это ощущение. И вот тут Дэн меня и догоняет. Я конвульсивно сглатываю, прижимаясь к его поросшему короткими темными волосками бедру влажной от слез щекой. Он подтягивает меня к себе. Лежим рядышком, как ложки в чайном сервизе. Пока дыхание приходит в норму, рисую пальчиком буквы своего имени у него на груди.
– Тебе, наверное, плохо было?
– Шутишь? Я так за всю жизнь, кажется, не улетал.
– Я не про нас.
– А про что?
– Когда этот твой Батя девок водил. Тебе ведь тоже хотелось?
Я не спрашиваю о том, как так вышло, что кто-то, находясь в тюрьме, мог себе устраивать свидания. Коррупцию никто не отменял, все понимают, что за деньги в нашей стране можно провернуть и не такое. Но мне правда интересно, как на это реагировал Денис. И почему он так долго молчит в ответ, перебирая пальцами мои взмокшие от испарины волосы.
– Свет, когда я сказал, что Батя со мной делился, я имел в виду, что он делился со мной всем. Вообще всем, понимаешь?
Хорошо, что я лежу. Не то бы моя челюсть упала на пол. Как там говорят? Любопытство кошку сгубило? Это прям про меня. Мозг тут же услужливо подкидывает тысячу картинок того, как это происходило. Там они и по очереди, и вместе… И… Брррр. Нет-нет. Нафиг-нафиг. Я, конечно, Дениса не осуждаю, но и подробностей знать не хочу.
Полежав рядышком еще немного, Дэн осторожно убирает со своего живота мою ладошку и поясняет:
– Пойду еще немного поработаю.
– Такими темпами ты загонишь себя в гроб, – зевнув, комментирую я.
– Скорее туда меня загонят твои сексуальные аппетиты.
Ах ты ж гад такой! Я решаю, что будет глупо спустить ему с рук такое провокационное заявление, и, перевернувшись на другой бок, парирую:
– Это ты просто отвык справляться в одиночку.
На эту предъяву, как я и думала, Денис не обижается. Выбирается из постели, посмеиваясь. И, звонко
