Бармен присвистнул и задумчиво произнес:
– Да… думаю, я слишком рано женился. А что-нибудь подобное стобой еще случалось?
– О, да! Славное было времечко…
Несколько мгновений я помолчал, стараясь припомнить. И тут вмоей памяти всплыла Симона…
– Я, наверное, на всю жизнь запомню Симону. Суровая, злаяСимона. Вообрази, она привела меня в свою «башню», где у нее была связанасовершенно голая девушка. Симона была одета, как истинная мучительница, схлыстом в руке, затем она и меня приковала. Потом она забавлялась тем, чтонасиловала бедную девицу, проникая в нее сначала рукой, а затем ручкой кнута.Эта ручка меня просто завораживала, когда погружалась в девушку. При этомСимона сама получала удовольствие. Так она несколько раз заставила девушкукончить, при этом я ужасно страдал. Тогда Симона отвязала меня и приказалазаняться любовью с пленницей, а сама в это время мастурбировала. Не могло бытьи речи о том, чтобы отказаться! Я безропотно выполнил ее приказ. Из беднойдевушки текло ручьем. Я жестко вошел в нее, повинуясь требованиям Симоны. Изовсех сил, как мог глубоко, я проник внутрь под пристальным взглядом моейгоспожи. Ее рука, обвитая узким ремнем кнута, сновала вдоль выбритого лобка и,время от времени, в виде поощрения, она подстегивала меня хорошо направленнымиударами. От этого бичевания не было больно… а жертва была восхитительна.Совершенно пассивная, она без жалоб принимала боль, в то время как Симоназаставляла меня проникать в девушку всеми способами и через все доступныеотверстия. Симону нельзя было ослушаться! Когда она сочла, что бедняжкадостаточно настрадалась, она приказала мне оставить девушку и начать ласкать еесаму ручкой кнута. Я подчинился ее воле, зная ее полную непредсказуемость.Через какое-то время, пресытившись этим орудием сладострастия, она подала мнезнак войти в нее. Мой дружок был еще влажным от выделений девушки, которая ссожалением проводила меня взглядом, словно бы умоляя остаться с ней. Видя это,Симона сжалилась и, подойдя к девушке, дала ей ласкать и целовать свою грудь, вто время как я буравил ее саму сначала ручкой кнута, а затем и моим готовымизвергнуться членом. Симона превратилась в жертву.
– Ты меня разыгрываешь…
– Клянусь, нет! Я до сих пор еще чувствую жжение от ударовкнута по спине…
– Где она живет, эта Симона?
– Могу дать тебе ее телефон… без гарантии!
Бармен становился все более почтительным ко мне. Былоочевидно, что он восхищался мной в той же мере, в какой и завидовал. Япродолжил:
– Я забыл рассказать, как однажды кончил, скользя членоммежду двух огромных грудей и колыхаясь одновременно на водяной кровати… У тойдевицы груди были просто необъятные! Всего нас было трое. Пока второй еепартнер яростно огуливал ее с другого края, безжалостно терзая, она игралаязычком и пальцами с моим членом, зажав его между своими огромными снарядами.Она прижимала их один к другому, заключив мою шпагу в бархатистые ножны. Когдая кончил, я залил ей все лицо…
– Ну хватит! Я тебе верю. Можешь не продолжать, этостановится невыносимо!
– Ну, хорошо. С тех пор ни одну из них я больше никогда невстречал. Я рассказал все это, чтобы показать тебе, что мой член был не изробкого десятка. Ему повезло пережить такие ощущения, о каких большинствомужчин могут только мечтать…
– Да увы, действительно!
– В общем… Если обратиться к началу моей истории, то надосказать, что я, как многие, открыл в себе сексуальное влечение примерно навосьмом году жизни. Моя школьная учительница, высокая рыжая дама в очках,всегда носила очень короткие юбки. Ноги у нее были непомерной длины, онивозбуждали воображение всех мальчишек в классе. Я не очень хорошо помню, когдау меня была первая в жизни эрекция, но первое семяизвержение четкозапечатлелось в моем еще тогда детском сознании. Это было в воскресенье послеобеда. Я случайно увидел, как переодевалась моя сестра, которой тогда быловосемнадцать лет. Она стояла перед зеркалом, совершенно голая, и как быневзначай трогала свою грудь. Когда я ее увидел, у меня возникла мгновеннаяэрекция. А когда она расставила ноги и потрогала себя ниже, я почувствовал, чтомои штаны подмокли. С этого дня моя жизнь новый смысл, открывающийся любомупредставителю мужского пола, достигающему половой зрелости. Конечно, зрелость –это слишком громко сказано! Скорее, я представлял собой существо мужского пола,органы которого постепенно достигали зрелости… так будет точнее.
Мой новый знакомый по-товарищески подмигнул мне.
– С этого дня, как все другие мальчишки, я формировал моифантазмы типа «попытаться заглянуть под юбки наших подружек или подглядеть зараздевающейся соседкой». Ничего выдающегося или оригинального. Но для раноразвившегося подростка они открывали многочисленные возможности… Однаковернемся к женщине, с которой я жил до недавнего времени: к Еве. С ней, но неиз-за нее – я так думаю – начались мои несчастья. Вначале, в первый раз, я неособенно встревожился. Мы выпили немного лишнего… это была уважительнаяпричина. На следующее утро, стремясь наверстать упущенное накануне, я принялсяласкать лежавшее рядом со мной нежное тело. Этим утром, против обыкновения, яне ощутил полной готовности. Это должно было меня насторожить. Я не сомневался,что при малейшем движении подруги мой член встанет как по команде, готовый кштурму. Однако… Она проснулась, потянулась, как кошка, и провела языком погубам, сложившимся в соблазнительную улыбку. Но мой член никак не реагировал. Кмоему великому замешательству, он не проявил ни малейшей инициативы и осталсяспящим. Не веря в происходящее, я ощупал яички! Что же происходило там, внизу?Ведь я был довольно сильно возбужден… Мой мозг, хотя еще и не окончательнопроснувшийся, уже должен был послать соответствующий сигнал… Но ничего непроисходило. Сначала Ева смотрела на мой член в изумлении. Ее можно былопонять: ничего подобного она за мной никогда не замечала! Затем она улыбнуласьи, наклонившись ко мне, быстрыми движениями языка коснулась сперва моей шеи,затем лизнула мои соски и по моей груди спустилась языком к животу.«Наконец-то, – сказал я себе. – А то я уж почти испугался!» Теперь я былуверен, что при таком обращении, каким бы привычным оно ни было, все придет внорму. Но я опять ошибся. Губы Евы добрались, наконец, до головки моего члена иполностью вобрали его. Я закрыл глаза, отдавшись на волю сил природы. Черезнесколько мгновений Ева подняла взъерошенную голову и вопросительно посмотрелана меня, прежде чем спросить, что произошло. Хотя вид у нее был скорее лукавый,чем встревоженный. Я раздраженно ответил, что все в порядке. Она встала иотправилась в душ.
Я пребывал в шоке. Изо всех сил я пытался представить себеее тело под душем, стекающую по коже мыльную пену… это должно былоподействовать. Я вообразил себе, как иду к ней в ванную, обильно обмазываюмыльной пеной ее промежность, чтобы затем с силой войти в нее сзади. Такиеобразы всегда пробуждали во мне мужские инстинкты. Но в этот раз все былонапрасно.
