я, все еще улыбаясь.
— Конечно же, так и есть. Это называется атлетизм. Не путать с видом спортивной деятельности, обозначающей успешного спортсмена или атлета.
— Тебя так переполняет гордость, что даже глаза стали карими.
— Это передается по наследству. Мужчины в моей семье были наполнены подобным дерьмом.
Я довольно громко смеюсь, потому что некоторые поворачиваются к нам, но тут же отворачиваются с улыбками на лицах.
— Знаешь, — тихо говорю я, — кажется, нам неплохо удается притворяться. Как считаешь?
— Я тоже так думаю. А еще мне кажется, что нам стоит больше целоваться, — он придвинулся ближе. — Просто необходимо, чтобы люди поверили в то, что мы не можем держать себя в руках.
Я собираюсь рассказать ему правду, что мне сложно держать себя в руках рядом с ним и не смогу изменить этого, но в этот момент яркая вспышка ослепляет меня. Я понимаю, что недооценила папарацци.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Из переписки Шэйн Уиллоуби и Джейка Дракона Фальконе
Шэйн: Ты все еще не спишь?
Джейк: Ага. Не могу уснуть. Слишком много мыслей в голове.
Я надеялся, что у нас будет больше времени до того, как репортеры завалят меня вопросами о моей новой «таинственной» подружке.
Шэйн: Так ты видел статьи?
Джейк: Да.
Поздравляю с первым появлением на «Celebitchly»1.
Шэйн: Эх. Знаю! И в блоге «Голливудской улитки»2 тоже!
И ничего обо мне — бр-р.
Серьезно, я даже не могу написать об этом.
Не могу употребить ЭТО слово в ТАКОМ контексте. Оно слишком мерзкое, но довольно того, что никаких интимных частей моего тела не было видно.
Голливудская улитка была близко, но я надеюсь, что они не смогут опознать меня по моим трусикам, которые выделялись через платье.
Меня не волнует, что это модная тенденция.
Мне не хочется использовать трусики из зубных нитей, и если из-за этого меня нарекут «задротом», стану с гордостью носить это звание.
Джейк: Ты не катастрофа, ни в каком смысле этого слова.
Шэйн: Я лишь говорю о том, что моя подруга провела биологический тест по теме, насколько больше фекалий остается на стрингах, чем на обычных трусиках. Результаты оказались ошеломительными.
Я никогда не взгляну на стринги без мысли о том, какое количество какашек на них остается.
Джейк: А теперь и я тоже…
Спасибо, Шэйн. Ты изменила мою жизнь одним сообщением.
Шэйн: Я не пытаюсь изменить твою жизнь. Лишь хочу защитить тебя от контакта с фекалиями.
Поделилась этим лишь потому, что волнуюсь, Дракон.
Джейк: Я ценю это.
Ты выглядела сегодня прекрасно. Никому не следовало обращать внимание на твои выделяющиеся трусики или еще что-то.
Жаль, что все так закончилось.
Шэйн: Нет, это мне жаль! Думала, что на крыше мы будем в безопасности. Я забыла об объективах телерепортеров и явно недооценила безумных папарацци.
Джейк: Нет, это моя вина. Мне следовало убедиться, что за мной не следили у квартиры. Обычно я меняю такси хотя бы один раз, а сегодня опаздывал и потерял бдительность.
В этом есть и хорошая сторона. Мы выглядели сексуально в глазах друг друга.
Это не настоящая любовь, но уже начало…
Шэйн: Верно, но там было несколько пикантных снимков, да?
Должна признать, эм…
Ну… Я понятия не имела о том, что твоя рука… Была там, где была.
Джейк: На твоей неотразимой заднице?
Я понимаю. Старался держать под контролем, но искушение одержало верх.
Прости, ведь я ничуть не сожалею.
Шэйн: От тебя одни неприятности, Фальконе…
Джейк: Не просто познать, что значит неприятность, Уиллоуби.
Так как нам поступать дальше?
Стоит ли мне игнорировать репортеров, ожидающих меня перед домом завтра утром, когда пойду на тренировку, или нужно сделать заявление?
Шэйн: Пока не обращай на них внимания. Я увижусь с Башем, обдумаю лучший путь, а затем встречусь с тобой после тренировки.
К обеду освободишься?
Джейк: В одиннадцать тридцать, если мне повезет. Можем встретиться в полдень. Почему бы тебе не подождать меня на трибуне с женами и подругами? Я внесу твое имя в список, чтобы ты смогла посмотреть тренировку. Тогда нас не станут фотографировать или подглядывать за нами. Охрана там серьезная.
Шэйн: Идеально.
У меня есть пара стратегический идей, одна из которых может сыграть нам на руку и решить твою проблему с Кери и твоим имиджем в целом, но приступать к ней без одобрения Баша не хочу. Вдруг слишком далеко зайду.
Джейк: Теперь я заинтригован. Расскажи мне больше.
Шэйн: Нет. Пока не проясню все с начальником.
Джейк: О, ладно. Расскажи мне.
Когда дело касается Кери, понятие «слишком далеко» не приемлемо. Вот почему я рассказал Башу про фальшивую беременность во время первой встречи.
Шэйн: Что?! Я думала он шутит!
Джейк: Он мог бы пошутить, но нет.
Я рассказывал, что у Кери было тяжелое детство. Ее отец оставил мать ради другой женщины, когда ей было пять.
Все оставшееся детство она выслушивал сетования, что только чудовище могло оставить семью ради того, чтобы трахнуть очередную сексуальную суку.
Шэйн: Ох. Бедный ребенок.
Джейк: Ага, ее мама не была идеальной, но научила Кери, серьезно относится к семье. Очень серьезно.
Если Кери поверит, что я с той, о ком забочусь, и мы ждем ребенка, думаю, она отступится. Честно, это может стать единственным, что может ее убедить. Пока она считает, что у нее есть шанс вернуться ко мне, она не отступит.
За сегодня она уже оставила мне пять голосовых сообщений. А я сменил номер всего два дня назад.
Шэйн: Господи. Как она узнала новый номер?
Джейк: Понятия не имею. Я дал его тренеру и еще паре людей, которым могу доверять.
Шэйн: Ах, спасибо.
Я рада, что ты мне доверяешь.
И обещаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе вернуться к нормальной жизни, но притворяться беременной неправильно. По крайней мере, не сейчас.
Думаю, для этого в наших «отношениях» слишком рано, чтобы быть правдоподобным и… от всего этого у меня сжимается нутро.
Я суеверна.
Джейк: Суеверна?
Шэйн: Мне бы хотелось когда-нибудь родить ребенка. Надеюсь, это «когда-нибудь» не так далеко, ведь я не молодею.
Маленький голосок в моей голове говорит, что я могу лишиться этого шанса, если солгу о том, что беременна. Знаю, это безумие, но перестать думать об этом не могу.
Джейк: Нет, я понимаю. Это не безумие.
Шэйн: Но это так. Никакой логики и не подкреплено фактами. Очевидно, что это безумие.
Джейк: Ладно, немного безумно, но все равно понимаю.
