[«Шах-наме», 1972, с. 77].
«Шах-наме» включает множество преданий и легенд. Одна из них повествует о происхождении огня. Так, согласно А. Фирдоуси, царь Хушенг, внук Каюмарса, увидел в степи змею и бросил в нее камень. Но промахнулся, камень подал в скалу, и от удара высеклась искра:
Змей не погиб, но обнаружил камень То, что в себе таил он: яркий пламень. [«Шах-наме», 1972, с. 63].
Во всех праздниках древних персов особенно почитается огонь.
Многие мифологические сюжеты вошли в дастаны «Шах-наме». Один из самых распространенных на всем Ближнем и Среднем Востоке — сюжет о трагической смерти Сиявуша и его воскресении в виде растения. То есть невинно пролитая кровь Сиявуша превращается в растение и таким образом происходит его воскресение. Этот миг символизировал ежегодное увядание и воскресение флоры, впоследствии он трансформировался в высокоразвитый сюжет с соответствующими художественно-эстетическими критериями. Этот миф стал сюжетообразующим мотивом: кроме «Шах-наме», он встречается во многих всемирно популярных народных повестях. Например, фригийская повесть «Кибела и Аттис»; «Иштар и Таммуз», восходящая к шумерской повести «Думузи», финикийская — «Адонис», египетская — «Изида и Озирис».
В иранской мифологии широко известен мотив умирания и воскресения божества, и с этим сюжетом связан дастан о Бижане и Маниже. Бижан, влюбленный в дочь туранского правителя Маниже, по велению отца девушки был брошен в зиндан (подземная темница, модификация подземного мира, куда попал Таммуз). Из подземного заключения он освобождается при помощи дочери туранского правителя (ср. освобождение Таммуза при помощи Иштар). Как и в ассиро-вавилонском мифе, в этом дастане «гибель» героя глубоко эмоционально переживается героиней.
Миф об умирающей и воскресающей природе, лежащий в основе стройной повести о Сиявуше, вошел в «Шах-наме» как «Дастан о Сиявуше». Вот как описывается гибель Сиявуша:
В степи Гуруй у Гарсиваза взял Блестящий, смертью дышащий кинжал. Бесчестный бросил наземь полководца, Не трепетал, что кровь его прольется. Он таз поставил золотой и льву Назад откинул, как овце, главу. Он обезглавил витязя клинком, Кровь побежала в таз потоком алым. Исполнив повелителя приказ, Он опрокинул с теплой кровью таз. Кровь потекла бесправною равниной — Взошел цветок из крови той невинной… Поднялся вихрь, взметнулся черный прах, Затмив луну и солнце в небесах, Во мраке люди плакали, горюя, Посыпались проклятья на Гуруя. Чертоги Сиявуша крик потряс, Был проклят всей землею Гарсиваз. [«Шах-наме», 1972, с. 325].
Большое значение для изучения истории праздников и календарных обрядов имеет творчество Омара Хайяма (1048–1132). Омар Хайям был не только поэтом, но и метеорологом, астрономом, математиком и философом. Работая в Исфаганской и Мервской обсерваториях, он вместе с другими учеными закончил составление нового календаря, отличавшегося большей точностью, чем принятый до того времени. В «Ноуруз-наме» Омар Хайям пишет: «У царей имеется обычай — в начале года им необходимо произвести определенные церемонии для благословения, установления даты и наслаждения. Тот, кто в день Ноуруза празднует и веселится, будет жить до следующего Ноуруза в веселье и наслаждении» [Хайям, 1961, с. 189]. Поэт подробно рассказывает о значении каждого месяца года для сельскохозяйственных работ и сообщает о характере проведения празднеств — Михргана, Саде, Рамазана, а также об их различных атрибутах — пышном убранстве застолий, изысканной утвари и драгоценных камнях, красивых цветах и великолепных напитках.
Необходимо назвать памятник XI–XII вв. «Сиасет-наме» («Книга о правлении») Низам-ал-Мулька. Написанная в форме поучения, богато иллюстрированная различными примерами — рассказами, «Книга о правлении» являет собой острый политический документ, направленный на укрепление центральной власти различными методами, в том числе соблюдением традиций и уважением традиционной обрядности. «Сиасет-наме» повествует об утверждении ислама среди различных слоев общества. В рассказах немало приводится примеров о характере различных памятных событий мусульманской религии, а также о противоречиях в связи с распространенными еще в то время зороастризмом и поклонением стихиям природы.
Некоторые доисламские обычаи сохранились надолго, и в знак большого значения их в жизни даже делали пожелания царям победы и благополучия так, как это делали по зороастрийской традиции:
«…да удалит Всевышний плохой глаз от его времени и от его державы! Да даст Бог врагам государя достигнуть своих желаний и целей! Да украсит Бог этот государев двор, его приемы и диван до дня восстания из мертвых людьми верующими! Да сделает на каждый день победу, торжество и славу, подобно Ноурузу, Мухаммеду и пречистому его роду!» [«Сиасет-наме», 1949, с. 191].
Один из важных советов государям и вельможам — соблюдать праздники народа, быть великодушными и гостеприимными, ибо «о великодушии его будут рассказывать, пока существует мир». Низамал-Мульк ставит в пример «повелителя правоверных Али», который «отдал во время намаза перстень просящему, питал и ублаготворял многих голодных и поэтому рассказы о его отважности и великодушии будут передавать до дня восстания из мертвых».
В «Книге о правлении» говорится, что нет ни одного дела лучше великодушия, доброделания и кормления. Раздача пищи — основа всей человечности и всякого великодушия:
Великодушие лучше всяких дел, Великодушие из обычая Пророка. Два мира несомненно будут за великодушным. Будь великодушным и два мира твои. [«Сиасет-наме», 1949, с. 137].
