но глаза были прикованы к двери палаты. Как только оттуда вышла медсестра, извинился и рванул к жене.
— История повторяется, — слабым голосом проговорила бледная Катя. — Помнится ты уже приходил ко мне в больницу.
— Сейчас ты выглядишь гораздо лучше.
— Вряд ли.
— Намного.
— Спасибо.
Она отвела глаза и несколько раз моргнула, но все было бесполезно. Крупные слезы градом катились у нее по щекам.
— Тебе больно, Катюш? — Я напрягся. — Этот ублюдок ушиб тебя?
— Нет. — Она сглотнула слезы. — Ты успел как раз вовремя.
— Он за решеткой. — Решил не говорить ей пока об убийстве Анны Прокопенко. — Не стоит тратить на него своих слез.
— Я плачу не поэтому.
Она прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать предательскую дрожь и спустя мгновение сказала:
— Саш, я понимаю твои чувства по поводу ребенка. Я не хотела тебя обманывать. Клянусь, не хотела. Я, конечно, должна была честно признаться тебе насчет дома, но насчет ребёнка, я не обманывала. Просто узнала только сегодня утром и возможности сказать не было. Мне очень жаль, Саша. — Губы ее снова дрогнули.
— Ты в этом не виновата.
— Нет, я говорю о ребенке. О том, что ты чувствуешь себя в ловушке. И ты наверняка думаешь, что сначала я привязала тебя к себе обманом, а теперь еще и ребенком, которого, ты сам говорил, никогда не захочешь.
Она слизнула из уголков рта набежавшие слезы.
— Катя, я…
— Саша, ты волен уйти. Если захочешь развод, я пойму и держать не буду…
— Ты хочешь избавиться от меня?
— Конечно, нет.
— Тогда замолчи сейчас же. Я тебя так сильно люблю! — Он улыбнулся, увидев ее ошеломленное, растерянное лицо, наклонился пониже и поцелуем осушил слезы у нее со щек. — Я люблю тебя, Катя! И ребёнка тоже люблю! И хочу чтобы у нас была настоящая семья!
— Любишь?
— Безумно.
— И ребёнка тоже?
— А что тебя удивляет? — не понял я.
— Помнишь, как мы ругались в больнице, когда я сказала, что тебе пора кончить горевать, что это тебя разрушает. А ты ответил: «Вот когда потеряешь любимого человека и своего ребенка, тогда и будешь вправе говорить, что я расклеился». Только когда угроза потерять тебя стала реальной, я поняла, как изматывает сердечная боль, как при этом распадается жизнь и ты с нею. Теперь я представляю, что ты чувствовал после смерти Тани.
— Больше у нас этой проблемы не будет.
Светлая улыбка озарила ее залитое слезами лицо.
— Нет, больше не будет!
И я поцеловал ее, глубоко и нежно, и удивился, как это до сих пор не понимал, что особый вкус ее поцелуя — это любовь. И я знал, что никогда не смогу насытится ею.
— Наверное, ты была права, Катюш, что не сказала мне с утра о ребенке, — прошептал ей. — Вряд ли до сего момента я хотел бы услышать о нем.
— А теперь, когда ты знаешь? Теперь что?
— Полный порядок! — Своей ладонью накрыл весь низ ее живота. — Я очень рад, что у нас будет ребенок. Поскорее выздоравливай, чтобы мы втроем отправились домой.
— Домой?
— Домой.
Эпилог
Саша.
— Что думаешь по поводу Виктора? — подошёл ко мне брат.
Перевернув шашлыки, я оглянулся на парня, которого привела Вероника. Они уже неделю встречаются и наконец мы с ним познакомились.
— С виду нормальный парень, — пожал плечами, глазами найдя Катю среди родных. — Главное, чтобы Вероника была счастлива. Она это заслужила.
— Мне тоже он понравился, — взъерошил волосы Лёша. — Да и Нику он любит, вроде.
— Поживем, увидим. Миша тоже вроде ее любил…
При имени Миши, Лёха скривился и отошёл. А я засмотрелся на Катю. С той самой ночи, когда Прокопенко напал на Катю, мы с ней спали вместе, я обнимал ее, говорил о своей любви, но было запрещено выражать ее физически. И потому сходил с ума, но что за восхитительное это было сумасшествие! Тело все время звенело от желания. Я двигался в каком-то розовом тумане радостного возбуждения, которое превращало ночи в волшебство, время же на работе летело незаметно.
Отель в Италии благополучно достроили, но появились другие контракты и компания вновь расцвела.
— Это ты принесла мне удачу! — сказал я Кате после очередного договора.
Катя мягко рассмеялась.
— Не говори ерунды. Это только твои заслуги.
И всё- таки я знал, что Катя самое прекрасное, что могло быть после смерти Тани. Да я любил Таню, но Катю я полюбил ещё сильнее, хотя иногда чувство вины грызёт меня. Но я научился справляться с ней. Я просто еду к Тане на могилу, иногда с Катей, просто разговариваю и мне становится легче.
— Саша, шашлыки сгорят, — послышался ироничный голос Даши, вырывая меня из раздумий.
Спохватившись, я перевернул шашлыки, а Даша подошла ко мне с сыном на руках.
— Что пришли помочь дяде? — подмигнул я племяннику.
Даша рассмеялась.
— Мы пришли проследить, чтобы ты ничего не испортил, пока пожираешь глазами свою жену.
— Язва! — рассмеялся я и по-детски показал язык.
— Я рада что ты вернулся! — улыбнулась Даша и я улыбнулся в ответ, сразу поняв о чем она.
— Я тоже люблю тебя, сестрёнка!
Закатив глаза, Даша отошла. Пока мы разговаривали, пропустили начало маминой истерики.
— Ну какая свадьба в нашем возрасте, Боря? Что значит жить без тебя не могу? Ты совсем ошалел что ли? Нет, ты мне нравишься конечно, — кричит мама, заливаясь румянцем. — Но замуж за тебя?! Да ни за что!
— Что там случилось? — спросил я у подошедшей Кати.
Жена рассмеялась.
— Борис Анатольевич сделал твоей маме предложение. Ее реакцию ты слышишь…
— Мама, соглашайся! — Весело крикнул я. — Ты слишком долгое время была одна, по-настоящему одна, и заслуживаешь право быть счастливой. И потом, мам, ну, какой такой возраст? Ты что себе придумала? Ты у нас ещё хоть куда… Дядь Борь, я за вас…
— Тебя не спросила, — проворчала мама. — До чего дожила! Дети советы дают.
Но видно было, что мама не со злобой говорит это и я лишь рассмеялся. А потом перевёл взгляд на Катю.
— Как ты себя чувствуешь?
— Чувствую себя колобком, — рассмеялась Катя. — А так нормально. Шашлыка хочется, — мечтательно протянула она.
Улыбнувшись, коротко поцеловал её в губы и вздрогнул, почувствовав ее ответ.
— Не мучай меня, женщина! Я же не железный!
Катя хитро улыбнулась и потянулась ко мне.
— А доктор сегодня дал «зелёный» свет…
— Тоесть можно? — Катя кивнула. — И что мы тогда здесь делаем?
— Вообще-то мы пришли поздравить твою маму с днём рождения и познакомиться с парнем Ники.
— К черту всех! Поехали скорее домой…
— А шашлыки? — надулась Катя.
Выругавшись,
