гостей и не предупредил свою маму? — пророкотал откуда-то раскатистый бас с картавым «р». — Как у такого умного мальчика возникают такие глупые мысли?
Вслед за голосом, в прихожую вкатилась сама Роза Борисовна и сказала:
— Так, Семочка, я вижу красивую девушку с сумкой, полной вещей. Или ты приделал ей ребеночка и она будет жить с нами, или ты заказал вещи с «Авито» с доставкой на дом.
— Мама, — снова завопил Сема, — это моя одногруппница, ей негде переночевать. Позволь ей перекантоваться с нами?
— Будь жив твой дед, Борис Соломонович, который, собственно, и получил эту квартиру, он бы не позволил такой блуд. А я… кто спросил меня, я всего лишь твоя мама, бедная старая еврейка…
— Мама! — воскликнул Сема, а в глазах у него заблестели слезы, — никакого блуда!
Роза Борисовна внезапно сменила гнев на милость.
— Как звать тебя, милочка? — спросила она, сверля незнакомку пронзительным взглядом.
— Алиса, — ответила та.
— Алиса, ты к нам надолго? Не то, что я беспокоюсь за нашу жилплощадь, наша домовая книга надежно спрятана в еврейском банке, но ведь Семочке нужно заниматься, чтобы не вылететь из института. Ведь как говорил Борис Соломонович, который был богат как Крез, но окончил лишь три класса, главное в жизни — учиться, учиться и еще раз учиться.
— Переночую сегодня и завтра утром уйду, даже завтракать не буду, не хочу портить ваши отношения с Семеном.
— Не называй его так, — закудахтала Роза Борисовна, — Он никакой не Семен, а Семочка, мой маленький сыночек. А по поводу завтрака не беспокойся, шакшуки, как говорится, хватит на всех. Пойдем, милочка, я покажу тебе твою комнату.
Роза Борисовна увлекла Алису за собой в темноту квартиры.
На ужин подали щучку фаршированную, картофельный кугель и хумус в горшочке.
— Вы всегда так ужинаете? — Спросила Алиса. — Очень вкусно.
— Маман всегда старается мне угодить, — ответил Сема. — И будет требовать от моей избранницы того же.
— Ого, да тут еврейский матриархат в действии, — подумала Алиса.
— Деточки, — закудахтала вдруг Семина мама, — Пора бы и на боковую. Семочка, дорогой, поможешь мне помыться?
Алисе стало плохо от мысли, что ей в нагрузку к Семе достанется и его мама. Их любовь казалась ей чрезмерной.
— Я тоже пойду на боковую, — сказала она.
Алиса быстро сполоснулась под душем, почистила зубы. Ей не нравилось находиться в этой большой, но какой-то неуютной квартире. Семочка ей немного нравился, но его мама внушала страх.
Алиса легла на приготовленную для нее кровать. Сон не шел. Высокий побеленный потолок давил на нее, ей почудился чекист, сидящий за столом в углу и направивший лампу на подозреваемого.
— Нет, сталинки не про меня, — подумала Алиса.
В дверь постучали, она медленно приоткрылась и в дверной проем протиснулся Семен.
— Сема пришел, наверное, свой супружеский долг исполнять будет, — Алиса вздохнула. — Ну и пусть, все лучше, чем Дэн.
— Алиса, я к тебе, — хрипло сказал Сема.
Алиса вдруг почувствовала, как ее руки коснулся его член. Сема оказывается был без трусов, ну что за отчаянный храбрец!
Она сжала длинный, но очень тонкий Семин член в кулачок. Он застонал.
Не успев сделать десяток движений рукой, она почувствовала томный вздох.
— Извини, — шепнул Сема откуда-то из темноты, — я за салфетками.
— Вот блин, изгваздалась только, — прошептала Алиса. — Не дай бог такого муженька.
Вернувшись на удивление быстро, Сема сходу забрался в кровать к Алисе, прижался и сзади и начал ее ласкать. Ей нравились его неумелые касания груди и поцелуи в шею.
Алиса вдруг попой почувствовала, что Семина кожаная игла снова рвется в бой. Он задышал ей в ухо: «Хочу тебя».
Она приспустила трусики. Сема начал неумело тыкаться сзади, никак не попадая ни в одно из отверстий.
— Я включу свет, — неожиданно сказал Сема, поднялся и щелкнул выключателем.
Лампочка под потолком залила светом комнату.
— Блин, таракан, — взвизгнул Сема, — у тебя на голове таракан!
Алиса взвизгнула, вскочила на ноги, начала трясти головой и размахивать руками.
Огромный пруссак спикировал на пол, где тут же нашел свою смерть под тапком Семы.
Победив беззащитное насекомое, они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Романтический момент был упущен. Вздыбленный Семин член и спущенные трусы Алисы скорее вызывали смех, чем желание.
— Давай-ка спать, Семен. Секса на сегодня хватит, — сказала Алиса, натягивая трусы.
Глава 22
На следующее утро Алиса и Семен вместе вошли в аудиторию. Сема упирался, но девушка усадила его рядом с собой на первую парту.
Дэн вошел, как всегда улыбаясь.
— Ну что, студенты, все готовы? — спросил он.
Студенты опустили головы в учебники, стараясь, чтобы Дэн их не заметил.
Только трое: Семен Иванов, Марина Гольд и Женя Евстигнеева не уткнули носы в парты. Первый смотрел на Дэна с вызовом, вторая — с интересом, а третья уже приготовилась тянуть руку.
Первым, однако, поднял руку Семен.
— Денис Владимирович, — занудным голосом начаа он. — Мне не ясен один момент, а именно, связь экономики с философией, а именно с нравственностью. Можете ли вы мне помочь в этом вопросе?
Дэн понял, куда именно клонит Семен, но вслух сказал:
— Студент Иванов, вы могли бы подготовиться к семинару более основательно. Например, сходить в библиотеку. Но я не буду ставить вам «два», я скорее порекомендую несколько учебников для более глубокой проработки вопроса. Что касается литературы по данной теме — прочитайте «Капитал» для начала. Чем вам не слияние философии и экономики?
— Денис Владимирович, я не хочу читать книжки по политэкономии, это немного скучно в 21 веке, не находите? Я бы хотел углубиться в вопросы нравственности.
— На опасную дорожку вы вступаете. Если углубляться, углубляться в науку, то вам следует осилить работы Адама Смита, который был классиком экономической теории, но в то же время профессором нравственной философии. Боюсь только, что он покажется вам несовременным, 18 век все-таки.
Семочка сел на место, все еще бормоча что-то про нравственность.
Марина Гольд подняла руку и встала, не дожидаясь ответа Дэна.
— Я считаю, что нравственность и экономика несовместимы. Вот я безнравственна на Тик-Токе и вебкаме зарабатываю. Главное — не стыжусь этого. А нищеброды на букетик цветов еле деньги наскребают. — Она покосилась на Сему. — А я даже псевдоним взяла — Гольд.
— Ну, давайте, высказывайтесь по очереди, — улыбнулся Дэн. — Чего уж там, план семинара насмарку.
С места встала Женя Евстигнеева. Смешок прокатился по аудитории.
— Я ужасно безнравственна, еще хуже, чем она, — Женя кивнула в сторону Марины Гольд. — Она хоть не скрывает своей материальной заинтересованности, а я просто дурочка безнравственная.
Она
