– Если бы ты не струсил в прошлом и пригласил меня на тот чёртов бал, то всё было бы иначе! Ты должен был настоять на этом!
– Ты отказала мне! Ты согласилась пойти с ним, а не со мной!
– Потому что ты тянул с вопросом! Рас не тянул. Он никогда не боялся говорить о своих чувствах, а ты чёртов сухарь. Ты ни разу не сказал, что чувствуешь ко мне. Да я и не верю, что ты что-то чувствовал ко мне, я была для тебя просто развлечением. Исключительно развлечением. Вы всегда соревновались с Расом, кто круче. И я была для вас трофеем. Да-да, именно так. Ты получил своё. Поздравляю, Оук, ты задница в этой истории. Ты гадкая, гадкая задница, – разворачиваюсь и иду к одному из столиков.
– Вот и прекрасно. Я задница, а он, как обычно, для тебя святой. Поговорили, – зло бросает он.
– Пошёл ты, Оук, – поднимаю руку и показываю ему средний палец.
– С радостью, как только выберемся отсюда. Век бы тебя не видел. Мне было хорошо без тебя, – его голос слышится ближе. Я поворачиваюсь и вижу, что он садится ко мне спиной за другой столик.
– А мне было потрясающе без тебя.
– Год ты просто так изводила себя. Ага, – язвительно фыркает он.
Складываю зло руки на груди и смотрю в окно, за которым стало очень темно.
– Придурок, – шиплю я.
– Нервная психопатка.
– Неразборчивый кобель.
– Ненавижу тебя, Баунти Риджерс.
– Взаимно, Оук Хантер.
Наступает снова тишина. Холод становится уже невыносимым. Я тру свои плечи, но ни черта не сдамся. Он бросил меня из-за каких-то фантазий Раса. Господи, уму непостижимо! Он кинул меня, потому что трус. Чёртов трус.
– Я любил тебя, – замираю, услышав его признание шёпотом.
– Что? – Поворачиваю голову, и Оук тоже смотрит на меня.
– Я любил тебя, Баунти. Я любил тебя очень сильно, поэтому и боялся того, что ты уйдёшь к Расу. Я любил тебя, понимаешь? Мне было плевать, с ним ты или с другим, но я всегда был рядом, чтобы подставить своё плечо. Для меня было главное, чтобы ты была счастлива. Я всегда твоё счастье ставил на первое место. Поэтому я никуда не уехал, когда окончил колледж. Я остался с тобой, чтобы просто поддерживать тебя. А потом ты вырвала моё сердце. Я думал, что всё сделал правильно. Я защищал себя от боли. Говорят, что расстояние всё убивает, а время лечит. Это всё чушь собачья. Я до сих пор думаю о тебе, Баунти. Я всегда думал только о тебе.
Я сижу с приоткрытым ртом, таращась на Оука. Поверить не могу.
– Ты любил меня? – Шёпотом уточняю я.
– Конечно, любил, Баунти. Ты этого что, никогда не понимала?
– Нет. Ты всегда говорил, что любовь не для тебя. Любовь это выдумка для слащавых придурков, вроде Раса. Ты всегда высмеивал мои сценарии, потому что они все были про любовь, – хмурюсь я.
– Я был идиотом, который очень боялся признаться в своих чувствах. Мне казалось, что перестану быть крутым в твоих глазах. Ты называла меня тем самым плохим персонажем, который хочет разлучить влюблённых.
– Но я имела в виду, что ты тот самый персонаж, в которого легко влюбиться и который точно разобьёт сердце. Ты тот, от кого мамы учат своих дочек держаться подальше.
– Я таким и хотел быть. Плохим парнем для всех, а для тебя единственным.
– Оук, – выдыхаю я. Он печально смотрит на меня, и я узнаю в этих глазах того самого парня, который всегда был рядом со мной. Но через секунду его взгляд снова становится холодным.
– Теперь уже какая разница? Я больше ничего к тебе не чувствую, кроме похоти. Да, я хочу тебя, потому что ты горячая штучка, Баунти. Все мужчины хотят тебя и это так было.
– Пошёл ты, – шиплю я. – Даже не надейся, Оук. Ты даже прошлое мне обосрал. Я ждала, что ты скажешь мне об этом много лет назад, а ты сказал сейчас и просрал это дело. Какой же ты придурок.
Качаю разочарованно головой и отворачиваюсь. Господи, он идиот. Неужели, он не знает, что я его любила? Всегда только его и любила. Мудак с большой буквы.
– По крайней мере я не вру всем о том, что идеальная Барби, – язвительно бросает он.
– Уж лучше быть Барби и иметь рядом Кена, чем быть законченным трусом и лицемером, как ты.
– Дура, – фыркает Оук.
– Сам придурок.
– Да ты ни черта не знаешь, что со мной было! – Выкрикивает Оук.
– И не хочу знать! Нечего было сваливать! Трус! – Так же кричу я.
– Если бы ты сказала о нас Расу, то он бы не строил иллюзий! Он и не строил их! Он всё знал, идиотка!
– Рас ничего не знал о нас!
– Да не будь дурой, Баунти, он всё знал! И он изменял тебе!
– Что? – Подскакиваю с места. – Хватит наговаривать на него! Он не такой, как ты!
– О-о-о, да? Хрень это! Он изменял тебе в Англии! Он изменял и встречался с другой! Я знал об этом! Я знал! Он сказал мне, но я ничего тебе не сказал, чтобы не ранить тебя! Но ты упрямо продолжаешь верить в святого Раса! Он мужик, чёрт возьми! Ни один нормальный мужик не может без секса! Никто не может быть верным одной!
– Не суди по себе людей, Оук! Это ты шлюшка в брюках и нашёл себе под стать!
Меня всю трясёт от ярости. Как же он низко поступает сейчас! Он просто… ненавижу его!
– Тогда ты идеально подходишь Расу! Вы оба врёте друг другу и трахаетесь на стороне с другими! Браво, Баунти, ты написала идеальный сценарий! Мы с Трейси не врём друг другу! Мы честные и у нас свободные отношения! А ты всегда выбирала лживые чувства! Так подавись ими! Пусть тебя к чёрту лавина унесёт!
Я отшатываюсь от Оука, словно он меня ударил. Глаза обжигает от обиды.
– Чёрт, Баунти, прости…
– Знаешь что? Знаешь, я вот пойду и пусть меня к чёрту убьёт снегом! Пусть меня убьёт! Потому что уж лучше смерть, чем видеть тебя! Ненавижу! – Подлетаю к окну и нахожу щеколду. Открываю её и пытаюсь вылезти наружу.
– Баунти, не будь дурой! – Оук хватает меня за талию и тащит обратно. Я хватаюсь за раму, чтобы оказаться на холоде и в снегу.
– Отпусти меня! Ты ушёл, так забудь обо мне! Ненавижу тебя! Ненавижу! – Ору я, а по щекам бегут слёзы.
– Господи, Баунти, да мне просто больно до сих пор! Я ненавижу тебя и Раса! Ненавижу то, что он с тобой! Я не хотел этого говорить! Я был не в себе! Немедленно возвращайся!
– Ты ни черта не знаешь, что такое боль! Не знаешь! Ты разбил моё сердце! Я любила тебя всю свою грёбаную жизнь! Ненавижу! – Визжу, когда вижу, как лавина несётся со склона в нашу сторону.
– Оук!
Я отпускаю руки, и мы падаем с грохотом на пол.
– Оук, мы умрём…
Он поднимает голову и его глаза в ужасе распахиваются. Цепляюсь за его куртку дрожащими пальцами.
