этих самых курганах могут быть захоронены люди, никто и никогда не упоминал?
– Да брось ты, ты что? Не может такого быть. Во всяком случае, я такого никогда не слышала.
– Хорошо, а как много курганов со своим собственным названием тебе известны?
– Каким названием?
– Ну, вот, например: Либежгора, Салмакса-гора, Тёмная Грива?
– Не знаю. Ну, вот на Салмаксе была гора, она и сейчас есть. А на Либежгоре никакой ведь горы нет и не было никогда. Ну, при нас точно не было. Может, в старину что и было. А Тёмная Грива… «грива» – это так густой тёмный лес называли. Там ведь тоже никакой горы нет. Хотя я там только один раз была. Меня Шурушка водила. За грибами мы ходили. Страшно там, конечно. Шли, и она всё рассказывала. Вот тут говорит, не помню, как сказала, изба Матрёны… али кого, не помню уже.
– Изба Матрёны?
– Ну, она говорила так. Она-то старше всех нас была, она ведь ещё при царях родилась и выросла. Ей много годков было.
– Значит в Тёмной Гриве стояла изба какой-то Матрёны?
– Ну, она так говорила. А не было ведь никакой избы уже. Мы с ней идём, она на лужок показывает и говорит, что тут изба Матрёны стояла. А ведь нет ничего, уже и тогда лес один да трава стояла. А сейчас и подавно. А потом дальше идём, через речку переходим, а она всё показывает: тут ещё чья-то изба стояла. Тут этот жил, а тут другой. Я ведь не вспомню теперь имён, которые она называла. Я ещё маленькая была.
– Значит, в Тёмной Гриве люди жили?
– Жили, конечно, как же нет. Там и лес ведь пилили потом. И наши ведь там работали.
– Стоп, про то, что там пилили лес, я слышал. Однако источники утверждали, что там просто срубили хутор с новыми избушками для вахтовиков. Но про то, что там до этого жили люди, никто не говорил. А некоторые информаторы даже утверждали, что там и не мог никто жить.
– Ну, как не мог? Ну, Шурушка вот говорила, значит, жили. Она ведь всех знала. А когда маленькой была, то и ходила в Тёмную Гриву, значит. Раньше ведь люди часто из одной деревни в другую в гости ходили. У кого родня, а у кого просто друзья. Или на праздник какой. Там, наверное, после первой коллективизации всех расселили. А может, и того раньше, кто знает. А потом уже в мою молодость-то на старом месте хутор для лесников и поставили. Мы ведь когда там проходили, она и огороды показывала.
– Там оставались огороды?
– Ну, следы от грядок. Всё ведь поросло травой. А сейчас вот вспомнила, мы там малину набирали. И яблони там были. Это явно от чьих-то садов осталось. Яблоки ведь вкусные, не дикие наши кислятины болотные.
– Так, хорошо. Значит, в Тёмной Гриве были коренные жители. А какие ещё места со своими названиями ты знаешь?
– Не помню я, старая теперь. Вот то, что вспомнилось, то и сказала.
– Ну вот, например, есть ли какие-то названия вблизи от Салмаксы-горы?
– Да нет там ничего. Салмакса – она и есть Салмакса. Там гора просто, и всё. Холм. А вот через речку-то от него, так говорили всегда, Тиранова изба. Когда картошку-то свозили, это я помню. Всегда те, кто постарше, говорили: «У Тирановой избы разворачивайся». А что там за Тиранова изба?.. Значит, жил, наверное, кто-то.
– Но следов дома или сада там никаких не было?
– Нет, не припомню я. Да и давно это так было, уже сколько десятков лет прошло. Вот что всплыло в голове, то и говорю. А так чтобы вспомнить – и не получится.
– Хорошо, значит в Тёмной Гриве были избы. У Салмаксы поблизости тоже есть.
– Ну, не так уж чтобы поблизости, та Тиранова изба через речку была, это я помню.
– Хорошо, а у Либежгоры? Может, за рекой там тоже что-то было?
– Ну, за рекой не знаю, там тайга. Мы туда никогда не совались. Там страшный лес. Заблудишься, а потом неделю ходить будешь, пока черти не приберут.
– Значит никаких названий поблизости не сохранилось?
– Нет, я ни одного такого не слышала. Всегда говорили: «На Либежгору», и всё. У болота есть название – Зыбун. А так всё.
– А дорога эта, что к Либежгоре ведёт, никак не называлась?
– Да так и называли! Дорога на Либежгору.
– Хорошо, а та дорога, что дальше ведёт, имеет название?
– Вот этого не знаю. Я говорю, что мы туда никогда не ходили. Я тех мест совсем не знаю. Может, так дорога и называется как-то, но я о том никогда не слышала.
– А больше там дорог нет?
– Нет. Окружная раньше ещё была. Прямо об делянку обходила. Но сейчас там всё заросло, ничего не найдёшь. И дороги-то, наверное, не осталось. А с другой-то стороны, кстати, к этому бурелому шла дорога на горелую избушку. Вот ты всё спрашивал, почему так называется. Здесь при нас никакой горелой избушки не было никогда. А кто знает, может, она туда как раз за реку и уводила, да там что и было.
– Дорога на горелую избушку рядом с Либежгорой проходила?
– Ну, она-то большая. Она ж с осиновской дороги сворачивает. Она и мимо Салмаксы проходила раньше.
– Хорошо, а какие ещё названия мест известны?
– Да больше вроде ничего такого и не помню. Вот Митин Горб ещё. Про какой-то Митин Горб старики говорили, но я даже не знаю, где это. Знаю, что это ещё дальше за Тёмную Гриву. Я в тех лесах тоже ведь никогда не ходила.
– Митин Горб? Прямо так и называется?
– Ну, так старики говорили. А что там за горб? Видать, жил там какой-то Митя, так и прозвали.
– Ещё какие-то места получится вспомнить?
– Нет, наверное, больше я не знаю. Это тебе надо поговорить с теми, кто из совсем древних стариков, пока ещё живы. Они-то побольше моего знают. А как они умрут, окончательно всё позабудется.
Протокол № 27. Попытка анализа заговоров
Деревня № 1
Никаких новых сведений по холмам, которые могли бы оказаться курганами, мне найти не удалось. Собрать новые сведения о каких-либо мистических историях пока что тоже не получается. Большинство собеседников пытаются отнекиваться и неохотно разговаривают на поднятые темы. Единственные родственники упомянутых в историях людей, за которыми ходила слава ведьм и колдунов, оправдываются тем, что такие мифы ходят вокруг многих людей. В их тоне чувствуется, что им
