прачечной, его тоже убьют, помоги. — каждое слово отдавалось болью в горле, поэтому все коротко и по существу.
Кирилл что-то крикнул своим людям и взяв меня на руки пошел в усадьбу. Но пошли мы не во флигель, и не в мастерскую, а прямиком в кабинет к Кострову. Там уже был сам босс и врач. Меня укутали в плед и тщательно осмотрели мою головушку, пожилой доктор что-то недовольно бормоча обработал рану и попытался наложить повязку, но так как шевелюра была мокрая ничегошеньки у него не вышло. Самое приятное из его речи было то, что зашивать не надо, рассечение небольшое. Дал мне обезболивающего и велел принести горячего чая с медом. К этому времени вернулся охранник, посланный за моими вещами. Кирилл натянул плед смастерив тем самым «переодевалку». Я быстро обтерлась полотенцем и переоделась в сухое, какой сообразительный парень и белье прихватил и полотенце. Потом так же переоделся Кир. Через пять минут привели Семёна, он немного пошатывался, но был жив. Я кинулась к парню на шею и расплакалась. Страх сжимающий сердце когтистой лапой отпустил, Семён жив, а все остальное незначительно. Он попытался меня погладить по голове, но был слаб и его шатало. Усадив на кресло, врач занялся вторым стукнутым из нашего дуэта. Кирилл уселся в другое кресло и притянул меня на руки, я дрожала, то ли он холода, то ли откат от пережитого, но зубы стучали друг об друга. Поэтому я не сильно противилась кокону теплых объятий, а когда меня ещё укрыли пледом и вовсе передумала слезать. Я сидела у парня на руках свернувшись в комочек и поглядывала на Сёмку.
— Ты как мелкая? — он поймал мой взгляд.
— Поплавала немного, не рекомендую, холодно пока.
Друг хмыкнул и выдохнул с облегчением, тоже волновался за меня, но раз пытаюсь шутить, пусть и неудачно, значит со мной все в относительном порядке.
Ещё через некоторое время привели упирающегося Андрея Петровича, я вздрогнула всем телом, а Кирилл сжал крепче и шепнул что-то одобрительное на ухо. Но я не слышала, мой мозг лихорадочно искал варианты как объяснить произошедшее, говорить о двери и ключе категорически не хотелось. Костров кивнул и почти все вышли. Остались мы с Киром и Сёмой, сам Костров, убийственный куратор и ещё один охранник, вроде тот, что принес мне одежду. Парень встал за кресло в которое усадили руководителя нашей практики.
— Так, Андрей Петрович, что расскажите? — большой босс откинулся на спинку и скрестил руки на груди. По выражению лица сложно было понять, но я чувствовала волну недовольства исходящую от него, на кого оно было направленно оставалось загадкой.
И Андрей Петрович рассказал, удивительно как его простреленный бюрократией мозг смог выдать такую фантасмагорию.
Злоумышленники, то есть я и Семён, настигли его с братом в прачечной и напали, по неизвестной ему причине. Точнее у него была версия, а именно нам с другом куратор собирался поставить неудовлетворительно за прохождение практики и мы затаили обиду, и задумали недоброе. Его несчастный брат просто попался под руку, и в пылу отчаянной борьбы за жизнь они применили, то что подвернулось под руку. А именно лопаты. В прачечной, лопаты, Карл! Ангел на правом плече хлопнул ладошкой по лбу, а демонюка сардонически заржал, я тоже хохотнула. Кир прижал меня ещё крепче подозревая начало истерики, эх плохо ты меня знаешь парень Семён сидел с квадратными глазами и переводил взгляд от куратора на босса в полном офигении.
Я же убедилась что с Андреем Петровичем у нас есть одно общее желание, оставить существование двери в тайне от Кострова и его помощников. На вопрос как Евгений оказался на пруду со мной, куратор отпираться не стал. Дескать его брат не в ладах с головушкой, и подумав, что убил меня он решил скрыть следы преступления в темной воде. В это время сам Андрей Петрович после недавней схватки, находился чуть ли не при смерти, так как у него прихватило сердце. А что сердце у него больное он может подтвердить справкой, как и душевное нездоровье Жени. Ещё он требовал вызвать полицию и взять нас с Семёном под стражу за покушение на убийство. Костров молчал, Семён прибывал в шоке, Кирилл втихаря гладил мои пальцы, а я собиралась с мыслями. Большой босс глянул на меня и сделал приглашающий жест рукой, мой валяй. Уф, занавес поднят и артистов попросили на сцену, я встала и подойдя к Сёме надавила рукой ему на плечо, давая понять кто тут прима, чтоб не вздумал рыпаться.
— В первый же день нашей практики у нас с куратором вышел неприятный разговор. — я вкратце поведала про наше замечание на счёт некачественных материалов и угроз Андрея Петровича. — это может подтвердить и Костя, — припечатала я.
— Далее я составила жалобу, чтобы отправить ее в деканат, о чем и сообщила руководителю, настроив его против себя ещё сильнее. — тут была чистая как горный хрусталь ложь.
— Последней каплей стало мое появление на балу. Поняв, что я могу свободно вам, — жест в сторону Кострова, — рассказать об обмане и маленьком прибыльном бизнесе нашего дорого куратора, он видимо решил действовать. Привлек своего брата и совершил нападение на нас с Семёном, когда мы пошли в прачечную, с вполне конкретной целью, корзина и пакет с грязными вещами должно быть всё ещё там.
Все выжидательно молчали, а Гастон подумав, что я закончила зааплодировал.
— О каком бизнесе идёт речь? Обман на реставрации работ студентами? Экономия материалов? — Аркадий Владимирович поймал родную денежную стихию и вцепился в меня как акула.
— Не только, с самого начала реставрации, он занимался подлогом документов и правкой смет, в свою естественно сторону.
— Это наговор! — мужчина подскочил с кресла и сжал кулаки.
— В его комнате под кроватью есть тайник в полу, там хранятся документы. Счёт открыт на имя матери покойного Евгения, на счёт банка Гастон не разобрался, он не понимает в современных финансовых реалиях.
Заговорили все одновременно.
— Покойного? — это убийственный куратор. Хм, значит брата он все же любил, а не просто использовал.
— Гастон? — это ревнивый Кирилл.
— Когда ты успела жалобу составить? Почему без меня? — возмущенный Семён.
— Это я не разбираюсь в финансах? — обиженный Гас.
Костров хранил ошеломленное молчание. Но ответить я решила моему личному шпиону-месье Барруа.
— Гастончик! Ты самый лучший! Самый храбрый и ловкий разведчик! Но в этих финансах никто особо не разбирается, разве что господин Костров. — я всплеснула руками, меньше всего хотела его обидеть. Ведь именно он раздобыл столь ценную
