стала невольной участницей разговора, который, как выяснилось впоследствии, сыграл для меня значительную роль.
– Что, Мешков, говорят, ты посетил вчера институт красоты «Элида»? – задал вопрос Брикс.
Валерий как-то странно посмотрел на меня и сказал:
– Да. А что такого?
– Эпиляцию решили сделать, Валерий Евгеньевич? – ехидно спросил Соловьев. – Смею заметить, вашим кривым ногам от этого не станет лучше.
– Мне кажется, что Мешкова может спасти только пластическая операция, – безапелляционно заметил Радченко. – Все остальное слишком неактуально. Да и пластическая операция выходит из моды. Мне кажется, тебе, Мешков, пора заказать восковую маску. Читал о последнем изобретении косметологов во вчерашнем «Фигаро»?
Я вспомнила, как вчера эту статью цитировал Курганов, глядя на себя в зеркало. Суть изобретения состояла в том, что если вам не нравится ваш собственный фейс – нет проблем. Выбирайте лицо, которое вам нравится, вам сделают маску, вы ее надеваете и выглядите лучше, чем есть на самом деле. Единственный минус – все-таки заметно, что это маска, а не ваш собственный, хотя и безобразный облик. «Фигаро» утверждало, что, когда наладят серийный выпуск масок, они станут очень модными среди молодежи.
– Не за ними ли ты, кстати, вчера ездил в «Элиду»? Кого ты избрал эталоном? – быстро спросил Радченко и тут же сам себе ответил: – Конечно же, Сильвестра Сталлоне. На большее фантазии у тебя не хватит. Это все потому, что ты очень редко слушаешь Дениску.
Радченко часто любил называть себя в третьем лице, причем предпочтение отдавал уменьшительно-ласкательным вариантам.
– А Дениска плохого не посоветует, – продолжал словоблудить Радченко. – Я сколько раз тебе говорил, что твой гетеросексуальный имидж безнадежно устарел! Ты посмотри, сколько у тебя неудач с женщинами, особенно в последнее время! Для меня всегда было ясно, что ты прирожденный гомик. А ты все кобенишься. Это поначалу непривычно, страшно, а потом ничего, нормально…
– И ему можно верить, – вставил свое замечание Соловьев.
– Тебе еще не поздно, Эдичка Лимонов как раз в твоем возрасте стартовал с этим здоровенным негром, как его… А, не важно! Важно то, что нельзя идти против природы, она потом жестоко мстит!
– Заткнись, блин, идиот! Сколько можно слушать всю эту чушь! – Мешков начал понемногу раздражаться.
– И нечего нервничать, – спокойно отреагировал Радченко. – Вот, например, ты, Курганов, скажи ему, что я прав.
– Я всегда считал Валерия латентным гомиком. В нем слишком много женского, – отозвался Стэп.
– Даже если ты не гомик, нужно сменить имидж, – убеждал Мешкова Радченко. – Ты уже всем надоел со своими соплями о несчастной любви. Но лучше всего будет тебе все же заказать восковую маску. Кстати, сколько она стоит? Вероятно, сейчас довольно дорого, но цены со временем упадут. Хотя что нам деньги – мы птицы высокого полета!
Денис повернулся к Курганову, уловил его скептический взгляд и неожиданно начал трепать исполнительного директора по щекам, теребить ему волосы, приговаривая:
– Ух ты, какой хороший Степан, ни рубля не потратит на ветер! Нет в тебе полета, Стэп! Бери пример с Ларри. Он получил недавно пятьдесят штук баксов и… где они? Где? Спроси у него! Наверняка истратил на проституток… – Радченко отстал от Курганова, который раздраженно от него отбрыкивался, и снова переключился на поп-звезду. – Сколько у тебя уже женщин в коллекции, Ларри? Насколько я помню, ты остановился на цифре 61… Лучше бы ты продолжал коллекционировать сигаретные пачки… Это и дешевле, и для психики полезнее…
Мешков встал и решительно заявил, что если Денис не прекратит свои гнусные инсинуации, то он сейчас позовет Диму Данилина, и тот проведет с Радченко сеанс активного массажа.
– Ну вот, обидели бедного Дениску, – неожиданно заканючил Радченко. – А все почему? Потому что Дениска всем говорит правду, ничего не приукрашивая и не утаивая. Нет пророков в своем отечестве! – Денис тяжело вздохнул и уткнулся в просмотр хит-парадов «Билборда».
Я подумала, что, во-первых, с творческими людьми скучать не придется никогда, а во-вторых, если и есть у моего клиента какие-то тайны, то, чтобы узнать о них подробнее, нужно всего лишь налить чуть-чуть спиртного Радченко. И все станет ясно как на ладони.
Вечером того же дня я наблюдала Мешкова на сцене. Прямо скажем, в жизни подобные типы не представляют для меня особого интереса – как правильно заметил Курганов, им не хватает брутальности. Но на сцене Мешков перевоплощался в человека, пышущего сексуальной энергией и напором. Вместе с тем в лирических песнях он был светел и чист и безнадежно далек от бухгалтерии, касающейся его коллекции женщин. Даже мне показалось, что любовь, о которой он поет, адресована именно мне, и никому иному.
Концерты получили неплохую прессу, что было очень важно, так как этот тур являлся промоушеном альбома, который Мешков планировал выпустить летом этого года и прорваться с ним на западный музыкальный рынок.
Я не удержалась от посещения набережной Кэ д’Орсэ, где в здании криминальной полиции, согласно книгам Жоржа Сименона, служил комиссар Мегрэ. Внутрь, естественно, меня не пустили, и я вынуждена была просто тупо глазеть на здание. Естественно, я прогулялась по Елисейским полям, а вечером организаторы французских концертов устроили для нас гонки по бульварному кольцу Парижа. Как нас уверили, богатые молодые парижане развлекаются так по вечерам довольно часто – заводят свои спортивные автомобили и мчатся по кольцу со скоростью 150 км и выше.
От прогулки на Монмартр я отказалась. Чего нельзя сказать о наших ценителях живописи и женщин – Мешкове, Радченко и Курганове. Правда, последнего больше интересовали ночные заведения определенного свойства, чем дневные мольберты художников. На следующий день Радченко пересказал всем впечатления Курганова от посещения знаменитых французских фелль-д’амур.
Радченко с гордостью поведал всей женской части нашей делегации, что Стэп предпочитает русских женщин. Француженками он остался недоволен – как качеством обслуживания, так и ценами. Последнее его особенно не устраивало. Тем более что расчетливый Курганов целый час решал, воспользоваться ему или нет услугами страстных француженок. Наконец Радченко, успевший за это время посетить двух дам, убедил его в этом. Когда Стэп вышел из кабинета сексотерапии, он готов был убить Дениса за потраченные впустую триста франков.
