что не запускать же ей стиральную машинку ради одной белой футболки.
— И вообще, где мне столько одежды найти, чтоб постирать?
— Ба, если барабан в машинке рассчитан на шесть килограммов, это ещё не значит, что нужно забить его до такой степени, чтоб еле дверца закрылась.
Я не хочу обидеть старушку, но это уже третья испорченная вещь! И я сама в состоянии постирать свою одежду, но нет. Бабуле нужно чувствовать себя необходимой мне. А когда я уехала к отцу, так родная бабушка вообще затосковала.
— Бабушка, ну не обижайся. Я просто любила эту футболку, — не выдержав поникшего лица бабушки, подхожу к старушке и пытаюсь её обнять.
— Да, ладно уже. Я привыкла, что всё тебе не так.
— Ба, я люблю тебя, — целую бабушку в щеку. — Хочешь, я за мороженым сбегаю и мы с тобой помиримся?
— Я с тобой не ругалась.
— Я поняла, да. Тебе, как обычно, фруктовое в шоколаде?
— Ничего я не хочу, — бухтит старушка и я улыбаюсь. Не хочет она, а как же!
Когда в коридоре я обуваю кроссовки, бабушка просит купить ей бутылку лимонада. И у меня на сердце становится спокойно.
Выйдя из подъезда, надеваю на глаза тёмные очки. Солнце палит с самого утра. Первые числа июля. Жарко. Я прямо чувствую, как по спине тоненькой струйкой катится пот.
Иду в магазин и по дороге встречаю одногруппницу. Болтаем с ней, делимся новостями, как в заднем кармане шортов начинает вибрировать мой телефон. Читаю на экране “Эмин”. И чувствую, как моё бедное сердце сейчас выпрыгнет из груди.
— Извини, Мариш. Потом ещё поговорим, — показываю одногруппнице, что у меня важный звонок, и отхожу немного в сторону.
Ткнув пальцем на “зелёную трубку”, прикладываю телефон к уху. И пытаюсь не дышать так громко, как выходит на самом деле.
— Алло, — взволнованно произношу и с замиранием сердца готовлюсь услышать голос Керимова.
— Привет, за тобой гоняться, что ли? — усмехается Эмин, а я прикладываю ладонь ко лбу и стираю с кожи холодные капли. Не дождавшись от меня ответа, Эмин продолжает говорить, но уже без прежней ухмылки в голосе: — Дышишь тяжело. Не заболела?
— Нет, — поспешно произношу. — Ты что-то хотел?
— Только что забрал твой старый телефон с мастерской. Думал отдать его тебе, но ты уехала. Выслать почтой или отдать отцу?
Думаю несколько секунд. Нет! Ни в коем случае не нужно отдавать мой телефон папе. Там столько всего компрометирующего, да одна фотогалерея чего только стоит!
Блин… Запоздало соображаю, что Эмин уже мог заглянуть в мой мобильный и увидеть ту же переписку с подругами. И свои фотки, кстати, тоже мог увидеть.
Боженька, сделай, пожалуйста, так, чтобы Керимов не додумался включить мой телефон. Не позволяй мне опозориться в “энный” раз, я и так накосячила по самое не хочу. Эмин просто посмеётся надо мной в очередной раз.
— Отправь мне почтой, если тебе нетрудно, — отвечаю немного позже, чем ждал Эмин.
— Хорошо, — быстро соглашается.
— Адрес вышлю в сообщении.
— Как дела, Рина? — вдруг спрашивает Эмин, а я не знаю, что ему ответить. Я в ступоре! — Надеюсь, ты не сильно на меня обиделась?
— Пф-ф-ф, — фыркаю, мол, какие обиды, дорогой!
Вру, конечно же. Я так сильно влюбилась в него, что даже не сразу поняла, в какой момент это точно произошло. Но когда Эмин меня отверг — всё встало на свои места.
— На правду не обижаются, Эмин, — фальшиво усмехаюсь. — Ты тоже не парься. Я выпила лишнее. Плюс мне парень изменил и я думала ему отомстить с помощью тебя. Да глупости по пьянке, короче.
Боже, что за бред я несу?
Мне стало плевать на Андрея сразу же, как он и другие друзья исчезли из моего дома! Я вот о том Андрее сегодня даже ни разу и не вспомнила б, если бы Керимов не спросил прямо про обиду. Просто не хотела, чтоб Эмин посчитал меня влюблённой в него дурочкой.
— Я так и подумал. Хорошо, что не обиделась, Яра, — сухим тоном выдаёт Эмин и спешит со мной попрощаться, пообещав, что сегодня непременно отправит мой телефон по почте.
Завершив говорить, ещё какое-то время я тупо пялюсь на экран мобильного.
Ругаю саму себя за трусость.
Ну какая же ты дура, Ярина!
Могла честно признаться, что обиделась, да. Что из-за него сорвалась посреди ночи и поехала к бабушке. Пусть бы чувствовал себя виноватым. Пусть его терзали твои слова много дней! Ведь если б он не ответил на поцелуй, не таранил твой рот с такой жадностью и не упирался в твои бёдра своим возбуждением, ты бы не стала предлагать ему себя!
— Да к чёрту тебя, Керимов, — показываю средний палец телефону. Отпускает? А нет. Только хуже становится. Но что поделать, если я уже по уши втянута в эти чувства безответной любви.
Глава 9
Эмин
Ношусь по городу с самого утра. Толком не присел не то что перекусил. И когда между встречами с партнёрами и разборками с госорганами выпадают свободные пятьдесят минут, решаю заехать пообедать. Выбор невелик. Нужно что-то поближе и прямо сейчас. Вдруг вспоминаю, что давно не заходил в гости к Ирине.
Почему вдруг о ней вспомнил? Да потому что её дом маячит на горизонте.
Езды не больше двух минут с парковкой. Возможно, в любой другой день проехал мимо, но раз я здесь, то почему не зайти? Тем более мне не только жрать охота.
Я голодный как волк. Почти в монахи записался с того самого момента, как в город нагрянула дочка Самойленко. Воспоминания о Яре отзываются в моём паху знакомой тяжестью. Маленькая искусительница едва не затащила меня в свои сети. И когда только успел очароваться? Всегда считал её ребёнком. Вечной “почемучкой”.
Но теперь это не ребёнок, а маленькая женщина. От которой мне всё-таки надо держаться подальше. Желательно, где-нибудь на другом конце планеты, иначе если Ярина ещё раз уломает меня на танец, а затем полезет целоваться, то мне будут вилы!
Усмехаюсь. И как ей только удалось развести меня на медленный танец? Помнится, ещё со школы не тарахтел костями. В последний раз было в классе восьмом, когда занимался бальными танцами. Но внезапная смерть родителей разделила мою жизнь на “До”
