подобно разлитому маслу.
Пальцы сжимаются в кулаки.
– Где он?
– Я велел его переместить. – Катон разглядывает лужу, затем опускает веки, видимо, чтобы не видеть неприятное зрелище.
– Куда вы велели его переместить?
Он поворачивает ко мне лицо и только потом поднимает веки.
– В комнату. С койкой.
– Над землей?
Катон вздыхает.
– Нет, Фэллон. Ты же знаешь, Данте ни за что не позволит.
– В этих туннелях много комнат? – Я устремляю взор в коридор, пересекающий тот, что ведет в мою «комнату».
– Прошу, ничего не спрашивай. Мне запрещено рассказывать, где мы находимся.
– Я уже знаю, что мы в Тареспагии, во владениях Ксемы Росси.
– Откуда?.. – Его рот округляется, прежде чем вновь сжаться. – Ах да. Хранилище. – Он смотрит на теперь уже закрытую золотую стену с эмблемой Росси. – Идем. Я покажу тебе ванную.
Катон ведет меня к туннелю. Камень гладкий, почти не видно никаких швов – а я ищу, еще как ищу, поскольку, пока я не выясню, как нарисовать печать, позволяющую проходить сквозь стены, щель может стать путем к свободе.
Кстати о печатях…
– Как это Мериам до сих пор не протолкнула себя сквозь стену?
– Рядом с ее троном нет стен. Но даже если бы ей удалось приблизиться к одной, она знает, что Лоркан Рибио убьет ее, едва она выйдет из укрытия. А если она умрет, умрешь и ты.
– Может, кому-то стоит сообщить ему, что наши жизни связаны? – Под «кем-то» я подразумеваю его.
– Фэллон, будь реалисткой. Ты в самом деле веришь, что стервятник даст кому-то хоть миг на объяснение?
Я ощетиниваюсь от оценки, вызванной дурной славой моей пары.
– Лоркан – само терпение, Катон.
– Ты явно не видела, как он вырезал целое войско за считаные минуты.
– Вы видели?
Бледное лицо Катона вспыхивает румянцем, заметном даже в слабом свете факела.
– М-мне не следует обсуждать с тобой подобное.
– Еще как следует.
Он проводит рукой по шевелюре, чуть не вырывая несколько волосков.
– Какое войско вырезала мо… – я вовремя заменяю «моя пара», – мой король?
– Прошу, Фэллон.
Я скрещиваю руки на голом животе, прямо под узлом, стягивающим подол испорченной рубашки.
– Нельзя просто сказать мне, что Лор убил целую кучу солдат, и ничего не объяснить. Когда? Где? И почему? Они на него напали? Он не причинил бы вреда тому, кто не заслуживал… – Я резко втягиваю ртом воздух. – Это было в тот вечер, когда меня похитили, да? Я видела, как Данте кивнул, прежде чем закрыть вход пещеры.
– Фэллон… – Его взгляд суетливо бегает по сторонам. – Тс-с! Из-за тебя у меня будут неприятности.
– За то, что сообщил мне новости о событиях в Люче?
– Да. Нам не положено говорить о войне.
– О войне? – ахаю я. Катон напрягается. – Началась война?
У меня такое чувство, будто желудок набит мокрым снегом. Я хватаюсь за ближайшую стену.
– Да. Мы пытались заключить мир. Рибио отклонил наши условия.
Мне противно, что Катон использует местоимение «мы». Что он ассоциирует себя с деспотическим режимом Данте.
– Наверняка Лор поступил бы разумно, если бы меня ему вернули.
– Зачем, ради всего святого, ты хочешь вернуться к этому монстру?
Потому что он мой монстр. Но Катону не понять. Очевидно, Данте промыл ему мозги – я даже начинаю верить, что он здесь по доброй воле.
– Действительно. Зачем мне свободная жизнь под властью короля, который меня уважает, когда можно жить в плену у короля, который намерен меня использовать?
– Данте сделал тебя своей королевой. Это большая честь, и, если не ошибаюсь, ты мечтала выйти за него замуж.
– Мечтала. В прошедшем времени. Но потом увидела его истинное лицо. – Последнюю часть я бурчу себе под нос, на случай если поблизости притаится другой солдат, готовый передать мои слова своему правителю. – И он на мне женился только для того, чтобы использовать мою магическую кровь и позлить Лора.
– Ты, как никто другой, знаешь, что королевские союзы обладают стратегическом значением. Лючинский король стремится к союзу с Шаббе, чтобы Люче наконец обрел покой после падения барьера.
Я сдавленно смеюсь над его искаженным взглядом на мир.
– У шаббинов уже есть союзники: вороны. Если Данте их уничтожит, все, что ждет лючинцев, – это жизнь, полная ужасов.
Катон стискивает челюсть. Мне слышен скрежет его зубов с такой же ясностью, с какой и бешеный стук собственного сердца.
– Твоя бабушка будет горда, когда узнает о союзе.
– Думаете, нонна, которая так упорно боролась за то, чтобы освободиться от мужа и его семьи, испытает гордость, узнав, что меня против моей воли выдали замуж за того, кто велел убить собственного брата?
Темные брови фейри изгибаются.
– Марко убит Лорканом Рибио. Не Данте.
– Вы перепутали убийц, Катон.
– Рибио отсек Марко голову и унес к себе на гору. Кровавую расправу видели тысячи спрайтов и фейри.
Я с досадой вздыхаю. Может, моих друзей и заставили заключить сделку с Данте, чтобы они держали язык за зубами насчет случившегося, но я свободна от клятв.
– Если я велю Юстусу вонзить кинжал тебе в сердце и он окажет мне любезность, кто будет убийцей?
– Я понимаю, что ты пытаешься сказать, Фэллон, но Данте не просил Багрового Ворона снять его брата с трона. Просила ты.
– По-твоему, Данте не было на той горе? Где же, по его словам, он был? В Тареспагии, сношался с глейсинской принцессой, на которой должен был жениться?
О, как жаль, что Данте о ней забыл.
– Он говорил, что ты попытаешься нас убедить, будто он хотел избавиться от брата, – бормочет Катон.
– Неужели? Как проницательно с его стороны. Дай угадаю, он сказал это под действием соли?
Глаза Катона из серебряных становятся кремневыми.
– Понимаю, ты недовольна своей участью, но клевета ниже твоего достоинства, Фэллон.
– Разве ты не слышал? У вороньей подстилки больше нет достоинства.
Катон морщит нос.
– Не называй себя так.
– О, не я себя так прозвала, твои соотечественники наградили меня этим прозвищем. И другими: Багровая Шлюха, Шаббинская Стерва.
– Какие соотечественники?
– И мне хотелось бы знать, но Данте с Таво сочли, что искать их и наказывать нет никакой необходимости, поэтому их личности еще некоторое время будут для нас загадкой.
Сердце дрожит от злости при воспоминании о том, как Эпонина предложила восстановить мой маленький голубой домик в Тарекуори на неббинские деньги. Надеюсь, она в безопасности. Надеюсь, она нашла союзника получше меня, и он поможет ей свергнуть отца.
– Скоро вернется твой дедушка и принесет наряд. Если не хочешь, чтобы он присутствовал при купании, следует поторопиться. – У Катона низкий и напряженный голос – он недоволен или
