дверь открылась. Оказалось, что за дверью находится еще один коридор. Но в отличие от предыдущего, который я уже прошла и который был выложен плиткой, этот коридор был застлан дорожкой с коротким ворсом.
Стало быть, здесь находятся номера проживающих в «Серебряной звезде».
Я внимательно посмотрела на количество дверей в коридоре и вспомнила, сколько номеров находилось на втором этаже, когда я осматривала люкс Иннокентия Новостроевского. Так я вычислила номер, который находился под номером убитого владельца компании «Русская кухня».
Я прошла к этому номеру и остановилась перед дверью. К моему удивлению, она была открыта. Правда, не настежь, а слегка, но это было заметно. Что такое? Неужели и в этом номере что-то случилось?
Всегда, когда я вижу не полностью закрытую дверь, у меня тотчас возникает чувство опасности.
Я прислушалась: в номере было тихо. Хотя нет, не совсем. Кажется, кто-то что-то очень тихо напевал.
ГЛАВА 2
Я постучала в дверь. Пение тут же прекратилось, и несколько дребезжащий старческий голос пригласил:
— Можете войти, открыто.
Я вошла в номер и увидела сидящую в кресле у окна сухонькую пожилую женщину в трикотажном костюме василькового цвета. Коротко остриженные седые волосы обрамляли морщинистое лицо.
— Здравствуйте, — поприветствовала я пенсионерку. — Можно с вами поговорить?
— Отчего же нельзя? Проходите, пожалуйста, — пригласила женщина.
Я подошла к ней. Женщина указала на кресло, стоявшее напротив нее. Рядом с креслом пенсионерки находился маленький круглый столик. На нем лежала небольшая плетеная корзинка, в ней — разноцветные шерстяные клубки. В руках у пенсионерки мелькали спицы.
Когда я села, женщина положила свое вязанье на столик, рядом с корзинкой.
— Так, я вас слушаю, о чем вы хотели поговорить? — спросила женщина и улыбнулась.
— Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, но можно просто Татьяна, — сказала я.
— А я — Александра Яковлевна Алешечкина, — представилась пенсионерка. — Раньше работала учителем русского языка и литературы в школе. Но это было давно, ведь лет мне уже много. А вы кто по профессии, Танечка? Ничего, что я так?
— Да, конечно, Александра Яковлевна. Я — частный детектив. Раньше работала в прокуратуре, а сейчас вот зарабатываю на жизнь частным образом, — сказала я.
— А вы знаете, я ведь очень люблю детективы. Эркюль Пуаро, Шерлок Холмс и, конечно же, несравненная мисс Марпл! — оживилась Алешечкина. — В детстве да и в более зрелом возрасте я буквально зачитывалась произведениями Конан Дойла, Агаты Кристи да и других мастеров детективного жанра. Даже сама пробовала, не дочитывая до конца роман, догадаться, кто является преступником.
— И как? У вас это получалось, Александра Яковлевна? — полюбопытствовала я.
— Как правило, да, — кивнула Алешечкина.
— А что же вы дверь-то оставили открытой, Александра Яковлевна? Вы, скорее всего, слышали и уже знаете, что в этом отеле произошло? — спросила я.
— Если вы имеете в виду убийство бизнесмена в номере, который расположен этажом выше, то как же мне не знать? И когда вы, Татьяна, спросили, можно ли со мной поговорить, то я сразу поняла, что речь пойдет об этом преступлении. Хотя я еще не знала, что вы являетесь частным детективом, — лукаво улыбнулась Александра Яковлевна.
— И более того: номер убитого предпринимателя находится как раз над вашим номером, Александра Яковлевна, — уточнила я.
— И этот факт, Танечка, мне тоже известен, — кивнула Алешечкина.
— А откуда вы это знаете? — спросила я.
— Ну, так весь отель обсуждал и до сих пор обсуждает этот прискорбный случай. И даже некоторые постояльцы, правда, их единицы, покинули «Серебряную звезду» и переселились в другие отели.
— Вам и это известно, Александра Яковлевна? — удивилась я осведомленности Алешечкиной.
— Да, так получилось, что, прогуливаясь на следующий день по вашему славному Тарасову, я увидела этих людей, входящих в другую гостиницу. Ну, их понять можно. Понять и не осуждать, ведь люди элементарно испугались.
— А вы, получается, не испугались, Александра Яковлевна? Вы даже дверь своего номера оставили открытой. А это уже нарушение основ безопасности, — сказала я.
— Ах, Танечка, — вздохнула Алешечкина. — Да, вопросы безопасности, конечно, очень важны. Меня мой покойный супруг всегда учил, что никому постороннему не следует сообщать, в каком номере я остановилась, не приглашать незнакомых к себе в номер, а при необходимости общаться на общей территории, например в холле или в ресторане. Да, и самой отказываться от приглашения в чужой номер. В общем, у моего супруга было очень много полезных советов на все случаи жизни, да… А вообще-то бояться мне нечего. Жизнь я прожила долгую, старая я уже, — помолчав, сказала Алешечкина.
— Женщина в любом возрасте не может считаться и называть себя старой, — возразила я.
— Да ведь мне уже девяносто первый год, Танечка, — сказала Алешечкина. — Вот такая вот древняя.
— Девяносто первый год? — удивилась я. — Да не может быть! Вам, Александра Яковлевна, ни за что не дашь столько. И вовсе вы не древняя, вы — долгожительница.
Алешечкина улыбнулась.
— Правда, после того, как о случившемся стало известно и за пределами «Серебряной звезды», родственники моей подруги детства, к которой я приехала в гости — я ведь из Волгограда, — собрались поселить меня у себя, очень волновались за мою безопасность. Но я все равно решила остаться в отеле.
— И все же, Александра Яковлевна, вам следует закрывать дверь в номер. Это обязательно, — подчеркнула я.
— Я и сама знаю, что это нужно, но… знаете, я сейчас вам открою «страшную» тайну, — неловко усмехнулась Алешечкина. — Я ведь боюсь, что не смогу открыть дверь, если закрою на внутренний ключ. В этом отеле именно такая система. А я однажды не смогла выйти из, простите, общественного туалета в торговом центре. Повернула ключ не в ту сторону, когда собиралась выходить, и — все. Меня такая паника накрыла, я и стучала в дверь, и кричала. Но дело в том, что туалеты в том торговом центре располагались в самом конце этажа, и в это время мало кто там проходил. Ну, кое-как я все-таки выбралась оттуда. Просто успокоилась и вспомнила, в какую сторону нужно повернуть ключ. Вот с тех пор я и… Ладно, вы ведь не об этом пришли поговорить, верно? — спросила Алешечкина.
— Верно, — кивнула я. — Скажите, Александра Яковлевна, в тот вечер и в ту ночь, когда произошло убийство предпринимателя, вы ничего не заметили? Скажем так, странного? Необычного?
— Странного и необычного? — переспросила Алешечкина. — А вы знаете, Татьяна, пожалуй, да. Был один такой эпизод. Сначала с вечера долго играла музыка, как раз над моим номером. Ну и конечно, слышны были громкие голоса, мужской и женский. Нет, женские голоса,
