кроликом.
— Ошибаешься. Это мое дело, пока ты не свалишь отсюда.
Грубо прохрипел он, наклоняясь к моему лицу, и направился в сторону лестницы. А я так и осталась стоять раздавленная очередной грубостью. Как только вошла в лифт, слезы сами потекли из глаз. Он упивался моей безысходностью и давил своей мощью и силой. Знал, что я не смогу дать отпор. Сам ведь виноват, не меньше меня, но не признает, и не признает. Он уже выставил все так, что это только моя вина.
Как только я вошла в квартиру, телефон разразился знакомой мелодией.
— Софи, что там произошло?
Причитала Лиля, стоило мне только ответить на звонок.
— И тебе привет. Лиля, а что произошло?
— Мне только что позвонил шеф и сказал, что наш француз на уши его поставил из-за тебя.
Холод пробежал по спине, и я глубоко выдохнула, усаживаясь в кресло. Вот наглец, никак не успокоиться…
— Софи, он сказал, ты не справилась со своими обязанностями переводчика и он разрывает с тобой договор. Твоя командировка заканчивается…
Значит, я не справилась со своими обязанностями? Ком слез сразу колом встал в груди, отчего хотелось завыть. От всей этой ситуации, о том, как я паршиво себя чувствовала после всех оскорблений. И что в итоге? Он даже работу затронул, которая была выполнена идеально. Неугомонный.
— Софи, ты ничего не хочешь мне сказать?
Голос Лили снова привел меня в чувства.
— Я скоро приеду и все расскажу.
От бессилия положила трубку и свернулась калачиком в комфортном кресле, обессилено закрывая глаза. Мои нервы за эти дни были расшатаны так, что хотелось оградиться от всех, особенно от моего шефа. Конечно, о нашей связи с шефом я рассказывать не планировала. Придется что-то выдумывать и соглашаться, что я плохой переводчик. С этими мыслями и глазами полными слез, я провалилась в сон.
Утро выдалось намного приятней, чем вечер и весь предыдущий день, потому что шеф так и не явился на работу.
— Николас оставил тебе папку с документами на столе для перевода. Его сегодня не будет.
— Не будет?
— Нет, не будет. Ты чем меня слушаешь?
Еще более нервно произнесла Изабель, когда я вздумала переспросить о шефе. И от услышанной фразы, сердце радостно сделало кульбит и я, наконец, смогла расслабиться. Понимала одно, что последний день моей командировки я проведу в спокойствии и больше никогда не увижу этого тирана по имени Николас.
Алекс.
В нужно время я подъехал по адресу и припарковал автомобиль, взятый в аренду. Сегодня никаких цветов, только серьезные действия и очередная ложь, которая въелась мне под кожу. Я нахмурил брови и написал Софи, что уже под ее офисом. Еще раз посмотрел на вычурный дом и присвистнул, ну и местечко. На удивление, девушка вышла через несколько минут, одетая в безвкусную серую юбку и белую блузку с дешевой брошью, отчего я закатил глаза. В который раз убеждаюсь, что у нее нет вкуса. Одевается из рук вон ужасно. Даже бабуля ее ярче выглядит. А эта, как белая моль, хоть и весьма симпатична. Не мой типаж, конечно, но что-то в ней есть. Так, о чем это я?
— Добрый день, Алекс.
Тихо произнесла Софи и села рядом со мной, обдавая цветочным ароматом. Я еще раз втянул запах и отметил, не такой уж и плохой парфюм.
— Добрый день. Готовы ехать?
Она положительно кивнула, пока я выезжал с парковки.
— Если честно, немного волнуюсь…
Шепотом произнесла она, не смотря в мою сторону. Зато я, наоборот, вел автомобиль полубоком, пытаясь привлечь ее внимание.
— Понимаю.
Только и смог сказать я, молясь, чтобы моя сегодняшняя афера увенчалась успехом.
— Я так понимаю, сегодня был ваш последний рабочий день?
— Все верно.
— Понравилось?
Ее плечи словно поникли и она вздрогнула. Между нами повисла пауза.
— Да. Это хороший опыт. Я бы сказала, бесценный…
Куда-то вдаль говорила Софи, заправляя за ухо упавшую прядь. Я проследил за ее движением, и даже смог рассмотреть маленькие золотые гвоздики в ушах, на которые раньше не обращал внимание.
— Если навигатор не обманывает, мы уже почти приехали.
Я повернул на перекрестке, и мы поехали вдоль неказистых домов, останавливаясь возле нужного.
— Видимо здесь.
Для пущей правдоподобности, я еще раз перепроверил адрес. Софи следила за моими движениями, а потом перевела взгляд в сторону старого двухэтажного строения.
— Пойдемте…
Скомандовал я, выходя из машины и направляясь к деревянной лестнице. Чем ближе мы подходили к двери, тем больше мои плечи расправлялись в предвкушении театральной сцены. Софи дрожащей рукой постучала в обшарпанную дверь, от вида которой я еще раз скривился, и отошла на шаг. Дверь резко отворилась, и жуткий запах дешевого портвейна чуть не сбил меня с ног. Уже знакомая женщина показалась в дверном проеме, причесывая непослушные рыжие волосы. Она с недовольством посмотрела сначала на Софи, потом на меня и прищурилась.
— Вам чего?
Мне еще этого не хватало, чтобы она провалила весь мой план.
— Добрый день. Мы разыскиваем одного человека, который раньше жил в этом доме. Его звали Пьер Леруа.
Затуманенный взгляд рыжей сосредоточился на моих словах, и она кивнула головой.
— Да, жил. Но потом мои родители купили этот дом.
Ну, наконец, не забыла, что говорить.
— Жизель, кто там?
Послышался мужской голос из дома и тяжелые шаги направились в нашу сторону, отчего я похолодел. Сейчас точно все пропало.
— Это ко мне… Про Пьера спрашивают.
— Про какого Пьера? Кто он такой?
Помятый мужик в растянутой футболке появился рядом с рыжей Жизель и внимательно посмотрел на нас, фокусируясь на Софи.
— Понимаете, Пьер Леруа, мой прадедушка. Но, увы, связь между нами была давно утеряна.
Уже и Софи решила влезть в эту дискуссию.
— Кто такой этот Пьер?
Не унимался мужик, устраивая сцену ревности своей возлюбленной. А я уже сто раз пожалел, что связался именно с этой неудавшейся актрисой.
— Ты что не слышишь. Пьер, прадедушки этой девушки…
— Простите, вы сказали, ваши родители купили этот дом у моего прадеда. А вы случайно не знаете, куда потом переехал мой прадед?
Уже мужик внимательно слушал Софи, что-то перебирая в голове.
— Если я не путаю, он вернулся обратно в Бордо. Он ведь был оттуда?
Софи радостно закивала головой.
— Скажите, а может какие — то вещи моего прадеда остались в доме?
Я слушал Софи, а внутри почему-то все переворачивалось, и я моментами даже начинал себя чувствовать последним подлецом. Понимал, с какой долей надежды она спрашивает о вещах, надеясь найти хоть частичку памяти. Но я быстро отгонял
