меня сердце начинает биться чаще. Его, словно кипятком обливают в такие моменты. Реакция непохожая на другие. Она жутко пугает меня и радует одновременно. Пропускаю мимо ушей слова Олеси Викторовны о результатах тестирования по предметам. Я знаю, что не набрала нужного количества баллов, хотя стараюсь усвоить материал в ускоренном темпе. Настроение, которое держится на высокой отметке, благодаря стараниям Антона, закономерно опускается за минимальное значение. Я тянусь к телефону и проверяю, не пришло ли мне сообщение от Маршала или от Жени, которая даже на звонки мои перестала отвечать.
Пусто.
Отодвигаю от себя смартфон и переключаю внимание на Олесю Викторовну. В грудной клетке жжет. Понимаю, что обижаться глупо, но ничего не могу с собой поделать. Меня плющит от этого кислотного чувства так сильно, что уши закладывает.
— Ещё наш класс ответственный за подготовку актового зала к театральному вечеру.
— Нет!
— Не-е-ет…
— Олеся Викторовна, отмажьте нас…
— Я уже отмазала, — усмехается женщина, — вместо участия в программе вы отделаетесь лишь парой дней за работой с реквизитом. Завтра после уроков никто не уходит, — ставит точку на своем выступлении классная руководительница и берет учебник по литературе, — если найдутся умники, то я попрошу найти вам место в постановке.
— А в честь чего праздник? — снова проявляет инициативу Лабуков.
— В честь приезда нашей выпускницы, которая стала известной актрисой, Кирилл. Еще вопросы есть?
— Есть…
— Раз нет, давайте продолжим изучать творчество…
Олеся Викторовна не замечает того, как ворчит одноклассник с последней парты, и говорит по теме урока. Ребята перешептываются, высказывая свое возмущение, но оно спадает уже к концу занятия. Я частенько скашиваю взгляд на пустующий стул по соседству и задаюсь вопросом, куда пропал Антон. Тешу себя тем, что все хорошо, хотя близка к тому, чтобы грызть ногти от волнения. Масла в огонь подливает Кирилл, когда на перемене подкрадывается ко мне со спины и закрывает глаза ладонями. Несмотря на мое сопротивление, одноклассник прижимает меня к себе, похабно двигая бедрами. Я с трудом отбиваюсь от него. Сердце громко стучит, пока одноклассники становятся в круг, ограждая меня от посторонних глаз. Даже Инна остается в стороне.
— Что-то с Тохой ты более сговорчивая была, Кирьянова, — смеется Лабуков, вгоняя меня в краску.
— Отойди, — стараюсь говорить спокойно, но горящие щеки и буйно работающее сердце выдают истинное состояние. Я подаюсь вперед, чтобы выбраться из круга, и Кирилл с усмешкой начинает меня щипать. Отскакиваю. Очередной щипок уже от другого одноклассника. Им смешно, а у меня колени подкашиваются. Знаю, что мы находимся на виду в коридоре гимназии, и плохо мне никто не сделает, только страх липкими лапками карабкается по органам. Ужасно неприятное ощущение, которое я когда-то испытывала, набирает обороты и расширяет свои границы.
— Да ладно тебе, Кирьянова, — продолжает Лабуков. Его очень забавляет сложившаяся ситуация. Я начинаю оглядываться на каждое касание. Мне не нравится, что они позволяют себе так со мной обращаться, и где-то глубоко внутри просыпается маленькая Лиза, которая громко плачет, но внешне я ничего не показываю и пытаюсь избежать столкновений с одноклассниками. Их смешки превращаются в искаженный гул, и мне хочется закрыть глаза руками. Вместо этого я крепче прижимаю к себе рюкзак и высоко поднимаю голову, не позволяя себе паниковать.
— Что, новенькая? Без Маршала тяжело?
— Поматросил и бросил?
— У-у-у…
Я не понимаю, кто это говорит, и успеваю заметить лишь темную фигуру справа. Судя по всему, Лабуков вновь сжимает меня со спины. Странно, что нет их негласной королевы — Кристины. Только ее подружки, чей противный смех я слышу, находясь на большом расстоянии.
— Что здесь происходит?! — от разъяренного вида Маршала и его грозного голоса у меня по спине ползут мурашки. Чувствую, как Кирилл напрягается, но свое гадкое занятие не бросает. Толкаю его локтями. Бесполезно. Вцепился в меня мертвой хваткой.
— Ничего, Тох, — усмехается Лабуков, — играем, как и ты.
— Отошел от нее, — Антон сбрасывает рюкзак и идет ко мне. Парни потихоньку отходят, но Кирилл тискает меня.
— Или что? Ударишь друга? Из-за нее?
— Кир, отойди. Повторять не буду, — еще пара шагов, и я чувствую аромат парфюма вместе с еле уловимым запахом сигарет. Почему-то эта смесь действует, как успокоительное. Я без отрыва смотрю на Антона и снова дергаюсь в руках Лабукова.
— А я посмотрю, что ты сделаешь ради нашей общей няши, — девчонки, стоящие неподалеку взвизгивают, потому что Маршал одним движением отталкивает меня в сторону, а вторым бьет Кирилла по лицу. Тот практически падает на пол, прикрывая нос ладонью. Матерится и улыбается, сплевывая кровь. Я стою, как вкопанная, глядя на схватку парней. Антон явно проворнее Кирилла и за несколько секунд укладывает того на лопатки. Бьет без перерыва, и меня накрывает паника.
— Растащите их! Почему вы стоите?! — обращаюсь к одноклассникам, но они лишь скалятся.
— Ты виновата. Ты и растаскивай.
Очередной приступ идиотского смеха действует, как триггер. Роняю рюкзак на пол и подбегаю к Антону. Вот только он не слышит моих криков. Ребята вокруг встают плотным кольцом. Кто-то снимает на телефон происходящее, а я прихожу в настоящий ужас от увиденного. Маршал с такой жестокостью наносит удары, что я покрываюсь коркой страха, стоит ему прекратить и посмотреть на меня.
— Козел… — стонет на полу Лабуков, когда Антон поднимается и хватает меня за руку.
— Ты… Ты… — только и выдавливаю из себя, пока Маршал хватает наши рюкзаки по дороге. — Куда ты меня ведешь?
— Хочешь, чтобы они продолжили? — рычит, не поворачиваясь. Каждый шаг отдает вибрацией в теле. Я успеваю несколько раз обернуться, чтобы посмотреть, как там Лабуков, но ничего не вижу из-за одноклассников, которые столпились около него.
Антон сильно сжимает мою кисть и выводит на улицу, отталкивая к перилам у входа. Нависает и блокирует любые действия руками по обе стороны от меня.
— Что они сделали?
— Ты сам видел, — хочу отвести взгляд в сторону, потому что меня прошибает нервная дрожь от того, что я вижу в глазах Антона, но он стискивает пальцами мой подбородок и вынуждает установить с ним зрительный контакт.
— Прости, Лиз, — вдруг произносит, шумно выдыхая, — это из-за меня.
— Ты не в ответе за чужие поступки, — слова даются с трудом, но ведь не Антон надо мной издевался, а Кирилл. Причем с самого первого дня в гимназии.
— Лиз… — кривится Маршал, и как раз в этот момент из здания выходит разгневанная Олеся Викторовна.
— Маршал! — взвизгивает неестественно. — К директору!
14
— Ты сегодня очень задумчивая. В гимназии все хорошо? Тебя никто не обижает? — Жанна впивается в
