на будущую повторную встречу, но сейчас были и другие не менее важные дела. С кряхтением поднявшись, Лена быстрым шагом, насколько было возможно в её состоянии, направилась к подруге, что лежала неподалеку от неё. Авен уже сидел на груди у Марии и оказывал первую медицинскую помощь, вводя необходимые инъекции. Они были небольшими, но во времена королевства стоили баснословных денег, будучи способными если не залечить раны, то хотя бы позволяли продержаться до подхода медицинской команды. Поняв, что сделать для подруги больше ничего не сможет, а вдали раздаются сигналы полицейских сирен, Лена, забрав робота, быстро покинула магазин. В голове у неё продолжало шуметь, а эффект адреналина уже окончательно выветрился, да и сверхнагрузка на тело намекала на возможные последствия. Развернувшись, она побежала на максимально возможной скорости с поля битвы. В небе, будто предвещая ей страшные кары, сгустились черно-фиолетовые тучи. Едва она успела удалиться от магазина на пару километров, в небе сверкнула первая молния. А потом ещё одна и ещё, небо расцвело дождем молний, которые создавали причудливый рисунок. И все они будто стремились ударить по чему-то невидимому.
Но Лена этого уже не видела, окончательно истощив внутренний резерв, она была вынуждена свернуть броню. И тут она осознала, насколько было плохим решением сэкономить лекарства для себя. Тело, потеряв поддержку доспехов, мгновенно отяжелело, бок начал окрашиваться кровью, а в груди быстро распространялась боль, мешающая дышать. Она бы не дошла до дома, но когда Лена уже собралась потерять сознание, из-за угла выскочила растрёпанная и напряженная Салматия. Увидев союзника, последние силы покинули девушку, и она начала падать вперед на асфальт. Но обняться с землей ей не позволили. Сильные руки подхватили её, но увидеть Салму Северская уже не могла — глаза заволокла чернота напополам с краснотой. Она внезапно расслышала вопрос, хотя он и шёл будто бы из-под воды:
— Лена, есть враги поблизости?
— Нет, — ответила хранительница и потеряла сознание.
***
День у Салматии не задался с самого начала. Вспышки воспоминаний, протухший кефир, ремонт сломанного оборудования не давался. Всё валилось из рук, и она не могла никак понять почему. И вот, не выдержав, она достала телефон, решив позвонить Лене и узнать, как у неё дела. И так и замерла с трубкой в руке, осознав простую, но страшную истину: что в спешке и занятости забыла как сама взять контакты Лены, так и оставить свои. И это когда в город наверняка потянулись первые слуги Невелиса!
Решение пришло мгновенно, добежав до ангара, она схватила свой красный гравицикл и, включив маскировку, рванула из подземного комплекса на полной скорости. Но, несмотря на это, у дома Лены она оказалась, только когда уже стемнело. Взбежав наверх, своим ключом открыла дверь, и, распахнув её, Салматия обнаружила отсутствие подопечной, но нашла остаточный след энергии Невелиса. Быстро устранив остатки, она подбежала к окну и сосредоточилась в попытке ощутить часть своей энергии, что осталась в девушке. Она не смогла её обнаружить, зато заметила черную воронку посреди города и поняла, в каком направлении надо двигаться. Но, ещё не добравшись до воронки, она заметила, что конструкция внезапно начала становиться нестабильной, а фокусирующая линза над ней перестала качать энергию. В этот же момент она ощутила и след своей энергии, и, решив, что воронкой и линзой она займется позже, увеличила скорость гравицикла. В какой-то момент она соскочила с него и приложила руку к земле, пустив волну энергии в поисках подопечной, и буквально за поворотом обнаружила свою цель.
Выскочив из-за него, она обнаружила израненную девушку и, подхватив её, когда та начала падать, задала лишь один вопрос о врагах поблизости. Получив отрицательный ответ, она в последний раз бросила взгляд на небо и удивленно замерла, обнаружив расколовшуюся и растворяющуюся линзу. Хотелось разобраться, но раны Лены требовали срочной обработки, и она решил отложить этот вопрос на другое время.
Глава пятая. (Последствия.)
Боль и тяжесть во всём теле — вот и всё, что чувствовала Лена, когда ей удавалось на время даже не очнуться, а хотя бы вынырнуть из черноты беспамятства. Сколько это продолжалось, определить ей не удавалось, чувство времени в этом месте отсутствовало, да и сил просто думать не было. Шло время, и ей всё-таки удалось приоткрыть глаза, но даже так увидеть ничего толком не удалось, так как красноватая муть продолжала закрывать окружающий мир. Так продолжалось несколько секунд, а потом перед лицом Лены появилась неясная тень и заговорила с ней. Правда, и расслышать девушка ничего не смогла, ведь для неё звук будто одновременно преодолевал и вату в ушах, и не меньше метра воды. В какой-то момент тень приблизилась к ней, и девушка почувствовала, как её немного приподняли, а к губам приставили стакан с какой-то жидкостью. Эта жидкость на вкус оказалась кислой как лимон, но попытка отвернуться была жестко пресечена крепкой рукой, как уже поняла Лена, Салматии. Выпив всю жидкость из стакана, Лена снова почувствовала потерю и так невеликих сил, и глаза её начали закрываться. Последнее, что она почувствовала, — как Салматия аккуратно опустила её на кровать.
Второе пробуждение оказалось гораздо приятнее, тело хоть и оставалось тяжелым, но Лена сразу почувствовала, что боль почти полностью прошла. Правда, горло у неё всё же пересохло, и когда она попыталась позвать Салматию, которая, судя по звукам, была на кухне, то из него вырвался лишь неприятный и тихий сип. Осознав бесперспективность попыток докричаться до «кошки», Лена аккуратно села на кровати и с интересом уставилась на своё тело. Оно было перемотано бинтами странного зеленоватого цвета, а на боку было видно небольшое уплотнение. Она сразу вспомнила, как острые когти Кшары вспороли и доспех, и кожу, но, судя по всему, не смогли дотянуться до чего-то действительно важного. Спустив ноги с кровати, она обратила внимание, что они стали немного бледнее, чем обычно. Правда, посмотрев на свою грудь и руки, вынуждена была признать, что, в общем, они тоже стали почти на тон бледнее. После осмотра своего тела встать с кровати ей удалось только с третьей попытки, и до кухни она добиралась почти три минуты, держась за стены и мебель.
На кухне она обнаружила Салматию, увлеченно готовившую суп, стоя у плиты. Закинув очередной ингредиент в суп, она, не глядя на Лену, сказала:
— Садись, сейчас есть будешь. Ходить тебе, конечно, необходимо, но перенапрягаться всё-таки не стоит.
Сказано это было спокойным тоном, но девушка
