Активисты общественной правозащитной организации «Против!» профессионально быстро развернули транспаранты с лозунгами против застройки Луны новыми зданиями и расширения купола. «Нет преступному строительству!» — было написано на плакатах. — «Деньги застройщиков — вон с нашей Луны!», а также «Сохраним природу!» и «Луне — вернуть исторический облик!»
Прибившаяся к ним местная сумасшедшая старушка, одетая, по своему обыкновению, в подвенечное платье и широкополую мексиканскую шляпу с колокольчиками, развернула свой любимый плакат со странной надписью «ГУЛИХУЛИ». Всем журналистам и блогерам, которые по неосторожности останавливали на ее плакате недоуменный взгляд или объектив камеры, старушка принималась объяснять, шепелявя и отчаянно жестикулируя, что надпись означает «Губернатор украл Луну Иисус Христос умножь ликвидность акций», но раз от разу путалась в собственной расшифровке, произнося то «уменьши инфляцию», то «увеличь нам пенсию», то «уничтожь лазером инопланетян».
Активисты-правозащитники поглядывали на старушку с неодобрением, поскольку она компрометировала их политическую акцию и отвлекала на себя все внимание. Но прогонять не решались, потому что в прошлый раз старушка крепко их покусала, и пришлось месяц ходить на прививки.
Также на площади собралось немало школьников, все галдели, а одна пожилая дама все ездила по толпе на инвалидной коляске и все спрашивала, не видел ли кто ее сынишку-мальчика.
Толпа росла, но пока ничто, кроме раскладной сцены, выставленной на площади еще с вечера, не предвещало интересных новостей. От нечего делать телевизионщики, журналисты и блогеры принялись брать интервью друг у друга и фотографировать крупным планом то болтики, державшие конструкцию раскладной сцены, то бронзовые шнурки на ботинках памятника космонавту Марату Рысакову.
В общем, к тому моменту, когда на трибуну поднялся Губернатор Луны в сопровождении телохранителей и робота-референта, толпа собралась огромная, и все надеялись, что произойдет что-нибудь интересное.
Поднявшись на трибуну, Губернатор продолжал молчать. Молчал и его референт. Журналисты принялись фотографировать и тут же выкладывать в интернет стальные скобки, грубо привинченные на груди роботов-телохранителей крест-накрест, закрывая аккумуляторный отсек, и вполголоса строить версии, что бы означало это нововведение.
Губернатор наклонился к референту и вполголоса спросил, стараясь не шевелить губами:
— Томас, кто все эти люди?
— Это ваши избиратели, Виктор Тимофеевич, жители планеты Луна, — объяснил референт.
— Я понимаю, — раздраженно ответил Губернатор. — Я спрашиваю, что они здесь делают в таком количестве?
— Простые зеваки, — объяснил референт.
— А как мы узнаем среди них секретного сыщика... э-э-э... как его?
— Рогдая, — подсказал референт. — Сыщика Рогдая. Только не называйте его по имени на людях, он сам представится и расскажет свою легенду. И не забывайте — никто, кроме нас с вами, не должен знать, что он сыщик.
— А он точно здесь? — нахмурил брови Губернатор.
— Уверен, он давно здесь, — кивнул референт. — Он передал, что будет превосходно замаскирован, но мы его сразу узнаем.
— Как мы его узнаем?
— Он сказал так: по дурацкому виду.
— Ага, — кивнул Губернатор и указал пальцем на старушку с плакатом «Гулихули»: — Это он?
— Не до такой же степени, Виктор Тимофеевич, — улыбнулся референт. — Нет, эта гражданка к нам не имеет никакого отношения.
Впрочем, группа полицейских из оцепления истолковала жест Губернатора иначе — старшина свистнул, и трое полицейских проворно ринулись в толпу, расталкивая горожан. Они скрутили старушку и поволокли в восьмиколесный фургон с эмблемой полиции Луны. Старушка отчаянно отбивалась и кусалась. Когда ее заперли в фургоне, у полицейского Билли оказалась прокушена кисть, у полицейского Алексея — голень, а полицейский Гаврила отделался легкими вмятинами на шее, потому что был роботом.
Удивительно, но журналисты и блогеры не обратили на этот явный полицейский произвол никакого внимания: они все были заняты тем, что пытались пролезть к сцене и взять интервью у Губернатора.
— Когда будут покрашены поребрики? — надрывался один из них. — Когда?! В интернете уже полгода висят все материалы тендера! Когда будут покрашены?
— Без комментариев, — отвечал Губернатор сухо. — Без комментариев.
— Пора начинать, — тихо шепнул референт Томас, глянув в свой планшет.
Губернатор поднял руку, гул на площади стих, и даже журналисты замолчали. Губернатор кивнул референту, Томас вышел вперед, поднял свой планшет и, поглядывая в него, начал:
— Соотечественники! Лунатики и гости Луны! Позвольте от лица администрации планеты выразить вам все то, что положено выражать администрации всем жителям планеты в начале подобных собраний перед тем, как приступить к делу!
Томас прервался, переждав положенные аплодисменты, и продолжил:
— Мы рады, что вы собрались проводить храброго добровольца на поиски похищенной девушки, нашей с вами соотечественницы! Как мы помним, вчера был объявлен конкурс, и сегодня мы собрались здесь, чтобы увидеть этого смельчака и проводить его в полет! — Томас оглядел толпу. — Доброволец здесь? Пусть он выйдет и встанет здесь, с нами, на этой сцене!
На миг воцарилась тишина, и вдруг по толпе прошло движение. Граждане, раздвигаемые мощными руками, подались в стороны, а из толпы вышел детина. Он был высок и мускулист, хотя излишне пузат — сразу было видно, что он нездешний, а вырос в условиях мощной гравитации. Его красное лицо, обоженное радиоактивными излучениями, было мужественным и серьезным. А тренировочный скафандр с красными полосками на штанах и пузырями на коленях говорил о том, что этот парень привык к лишениям и готов на все.
Неуклюже поднявшись на сцену, парень слегка размял кулаки, как делал всегда, когда был смущен. Губернатор шагнул вперед и протянул ему свою ладонь.
— Отлично! — похвалил Губернатор, пожимая парню руку и похлопывая по массивному плечу. — Какой дурацкий вид!
Референт Томас торопливо кашлянул и крикнул:
— Назовите нам ваше имя и расскажите о себе!
— Короче, — начал детина грубым от смущения голосом. — Мое имя — Микола Юпитерский. А вид у меня не дурацкий, а нормальный. Как у любого мужика с Юпитера. У нас гравитация три «G». Гвоздь ей в сопло. Я эта... не мастер говорить слова в микрофон, — признался Микола. — Но если надо подраться... Особо если за баб... Особо если за красивых... То это я! Поэтому и вызвался.
Публика на площади зааплодировала.
— Давайте уточним! — потребовал референт Томас. — Вы по профессии не военный?
— Не, — откликнулся Микола. — Я по профессии водитель-дальнобойщик. Но сейчас в отпуске. Вон мой грузовик стоит, за теми домами, — он указал мясистым пальцем куда-то вдаль, — отсюда не видать, а здесь парковка запрещена. Я вообще-то прилетел на Луну в отпуск, думал жениться. Или подраться. Подраться уже успел, а вот жениться — пока нет. А тут эта... приятное с полезным.
