представляешь нашу дальнейшую жизнь?
И тогда она использует запрещенный прием.
— Нашему ребенку сейчас было бы четыре года, — шепчет в трубку, скорбно всхлипывая. Но если раньше на меня это действовало, то сейчас я реагирую абсолютно спокойно. Единственное, в голове мелькает «точно как Лале».
От одной мысли об этом ребенке в груди разливается тепло, выплескиваясь через отверстие наружу.
— У нас нет будущего, Жанн, — говорю, не заботясь, насколько жестко звучат мои слова, — давай разойдемся по хорошему.
— Почему, Дамир? — плачет она в трубку. — Ты же любил меня!
— С чего ты взяла, Жанна? — не вижу смысла ее щадить. — Мы просто трахались, мне было приятно проводить с тобой время. Потом мне надоело. Все. Наш брак — всего лишь шантаж со стороны твоего отца.
— Ты бросил меня чтобы жениться на той серой мыши! — выкрикивает Жанна. — Она чуть меня не убила! И это она убила нашего ребенка! С ней ты тоже просто трахался?
Не собираюсь отчитываться перед ней о нашем интиме с Ясминой. Точнее, об его отсутствии. Хотя Жанна в курсе, что между нами ничего не было. К чему она сейчас заводит этот бессмысленный разговор?
Она шумно дышит в динамике, сама понимает, что сморозила глупость. И явно жалеет, я хорошо знаю эту ее манеру. Сболтнуть, а затем сопеть с досадой, что не сдержалась.
— Тебя никто тогда не приглашал, Жанн, — говорю, давая понять, что разговор закончен. — Сидела бы дома, ничего этого не было бы.
Жена отбивается, обрывая разговор, и я вздыхаю с облегчением. Приезжаю на фабрику, где ждет неприятный сюрприз — Ясмина не приводит Лале.
— Наша няня выздоровела, господин Батманов, — объясняет она, не отводя глаз, — а мне лучше, когда Лале с ней.
— Почему? — не могу понять. — Разве ей здесь было плохо?
— Она маленькая, Дамир! — почему-то тихо отвечает Яся. — Ей надо гулять на свежем воздухе, а после обеда ложиться спать.
Иду в свой кабинет, злой как собака набираю Фирузе.
— Какого черта, тетя, — спрашиваю сквозь зубы, — какого черта вы решили так резко выздороветь?
— Ай прости старую Фирузе, Дамир-бей, — начинает причитать хитрая тетушка, — но Ясемин собралась нанимать няню. Разве я могу допустить, чтобы наш цветочек оставался с чужой женщиной?
Мне и возразить то нечего.
День проходит сумбурно и взвинчено. Я нацелился подловить после работы Ясю, но она словно растворяется на моих глазах и исчезает.
— Ясемин ушла, господин Батманов! — кокетливо хлопает ресницами Дамла, — вот буквально только что попрощалась и ушла. Бегите за ней, возможно, еще догоните. Бегите же, Дамир-бей, чего смотрите?
Зачем-то киваю, разворачиваюсь и бегу. Но когда выскакиваю на парковку, вижу Ясмину рядом с каким-то левым мужиком.
Опять? Да что ж такое!
Яся исчезает в спорткаре. Мужчина садится за руль, и когда спорткар проезжает мимо, сразу же узнаю водителя.
Если мальчишку Атеша я недостаточно знал, то этого чела знаю отлично. Доган Дениз, старший сын Эмира.
Что это за паломничество? Что им всем поднадобилось от моей Яси?
Спорткар уносится прочь, а выезд моей машине перегородил какой-то долбодятел. Ясмина, конечно, без дочки далеко не уедет, но так я хотя бы мог за ними проследить.
Настроение портится окончательно. Смотрю на часы — детское время. Перспектива провести вечер в одиночестве вызывает глухую тоску.
Можно, конечно, поужинать и завалиться спать. Но… не хочу.
Набираю полные легкие воздуха, шумно выдыхаю и звоню Каану.
Ясмина
Я думала, он нас взглядом сожжет, когда мы мимо проезжали. И Доган еще, как нарочно, разве что у Батманова по ногам не прокатился!
Он его узнал. Спросил у меня:
— Это не твой бывший случайно вышел на парковку?
— Мой, — ответила правдиво, а какой смысл отрицать? Уж кто-кто, а Денизы точно в курсе, кто купил фабрику у Каана Озтюрка.
Вот он и притопил так что чуть Дамиру ноги не отдавил.
Я не стала возмущаться, Батманов не слепой, в состоянии сделать шаг назад. А мне есть о чем подумать. Я и приблизительно не представляю, на какую тему собирается поговорить со мной старший сын Эмира.
Я всегда робею в присутствии Догана. Нет, он ни разу не позволил себе ничего лишнего, ни разу никак не задел ни меня, ни Лале.
Но если с Атешем всегда легко и непринужденно, то с Доганом я чувствую постоянное напряжение. И он не может этого не видеть.
Что тогда? В чем причина этого скоропалительного приезда?
Смотрю на четкий профиль, выступающие скулы, поджатые губы. Красивый, как его брат, но они две разнополярные противоположности. Атеш — залитый солнцем берег Эгейского моря, Доган — Северный Ледовитый океан.
На берегу моря тепло и мечтательно, а на берегу Северного океана льды и арктический холод. Меня даже в салоне автомобиля знобит.
— Доган, куда ты меня везешь? — оглядываюсь по сторонам. — Мне надо домой.
— У нас там будет возможность поговорить так, чтобы никто не слышал? — спрашивает Доган.
Представляю лицо тети Фирузе, когда я говорю ей, что нам с Доганом нужно уединиться для разговора. Отчаянно мотаю головой.
— Нет, это не очень хорошая идея.
— Тогда может быть поужинаем где-нибудь?
— Прости, Доган, но меня ждет Лале.
— Мы можем взять ее с собой.
Отличная идея! Можно для полноты картины выбрать тот же ресторан, в котором мы вчера были с Атешем. И по классике жанра пусть туда снова заявятся Дамир с господином Кааном.
— Может, мы лучше посидим в чайной, Доган? — спрашиваю с надеждой и тушуюсь: — Если ты не голоден, конечно…
— Это из-за Атеша? — бросает он на меня мимолетный взгляд. Не скрываю удивления.
— Ты знаешь, что он приезжал?
Доган скупо кивает. Что ж, так даже проще.
— Тогда ты понимаешь, что я не могу себе позволить каждый день ходить по ресторанам. Лале вчера слишком устала, а оставлять ее с Фирузе на весь вечер я не хочу.
Мне немного неловко, но с другой стороны, мы никогда не были особо близки с Доганом. Поэтому если ему есть что сказать, пусть расскажет в чайной. Для этого не обязательно идти в ресторан. И вряд ли на это понадобится целый вечер.
По лицу Догана как всегда сложно определить, какие эмоции он испытывает. Пока я звоню тете Фирузе и предупреждаю, что задержусь на час, он паркует машину и встает у входа. Смотрит на меня с ожиданием, придерживая дверь, и я тороплюсь пройти внутрь.
Это не совсем чайная, здесь есть небольшая кухня и хоть и ограниченный выбор блюд, но все очень вкусно. Доган отказывается, из чего я делаю вывод, что он действительно не голоден. А
