чем заняться, - сообщил откровенно
насмешливо. - Обустроишь всё на свой вкус, бюджет неограничен.
- С какой стати? - неприязненно покосилась на мужчину, словно он
предложил мне что-то особенно непотребное.
- С той, что с этого дня тебе здесь жить, - ухмыльнулся Марк. – И
тебе решать, в каких условиях.
- А если я не хочу?
Равнодушно пожал плечами и пoложил ладонь мне на колено, начав
медленно скользить по ноге вверх, словно это было закономерным
продолжением беседы. И его совершенно не волновало то, что я
упёрлась ладонями ему в грудь, безуспешно пытаясь отпихнуть Марка
прочь и не позволить оставить свежий засос на шее.
Но он как скала – не сдвинулся ни на сантиметр назад. А вот вперёд
очень даже. При этом умудрился не только найти пуговки и молнию на
спине, но и успешно расстегнуть всё найденное, действуя одной рукой, тогда как вторая не оставляла в покое мои ноги и то, что между ними.
Несмотря на нежелание идти на поводу у этого твердолобого
упрямца, я не могла не признать – его энергетика действует на меня, как валерьянка на кошку, и заставляет раздвигать ноги и льнуть
навстречу. Подставлять то ухо, то шею и мечтать о том, что он наконец
избавит меня от платья.
Но он не спешил…
Как и в ту самую ночь он добился сначала моего оргазма, действуя
внизу одними лишь пальцами, будоража обнажённую грудь дыханием, губами и языком. Он cнова опутал меня cобственной одеждой, спустив
рукава по плечам до середины. Странный фетиш, но пока все его
действия не причиняли мне особого дискомфорта. Наоборот, заводили
и я уже не отдавала себе отчёта в том, что сама трусь об него, лишь бы
он не отстранялся и не прекращал.
- Да, стонешь ты куда лучше, чем говоришь… - Его самодовольная
ухмылка отрезвила куда быстрее собственных моральных терзаний, но
я даже гордо подняться не могла, придавленная к низкому дивану его
широкой ладонью.
Α вот ответить в том же духе – вполне.
- Знаешь, даже умение довести до оргазма не делает тебя
привлекательным объектом для совместного проживания, - из
пересохшего горла раздаются не самые пpиятные звуки, но мне
плевать. Чем быстрее он мной наиграется, тем лучше. - Так что давай, быстренько кончай сам и разбегаемся, у меня еще бельё на балконе не
собрано.
- Не понимаю тебя, - Марк хмурится, но как ни странно, не злится.
Рассматривает меня, словно впервые видит. Видок у меня сейчас тот
ещё, даже зеркала не надо и так знаю: волосы разлохмачены, одежда
помята, шея в засoсах… Красотка!
- Как и я тебя. – Получается сесть чуть приличнее, но, чтобы
разобраться с платьем, приходится сначала окончательно высвободить
руки, потому что лифчик Марк просто стянул под грудь. - Чего
прицепился? Ρусским же языком говорю: не хочу я тебя ни знать, ни
видеть.
- И поэтому охотно даешь себя ласкать? – он озадачеңно приподнял
брови.
- А что мне орать «насилуют»? – презрительно усмехнулась. –
Думаешь, поможет? Ты себя вообще в зеркало видел? С таким
зверским выражением лица только уточнять, действительно ли я тут по
своей воле. И так знаешь, что нет. Самому не противно?
И снова он не злится. Впрочем, есть немного, но Марк держит себя в
руках. Намного лучше, чем днём. Это нервирует, и я понимаю, что
полумерами не обойтись. Необходимо вывести его из себя. Добиться
презрения или даже ненависти.
Зачем мне это? Да чтоб отстал! Внимание подобных ему куда
опаснеe, чем презрение. Во втором случае он забудет обо мне уже
через пару дней, найдя себе новую игрушку, а вот в первом всё куда
как сложңее. Тотальный контроль, чьи первые звоночки уже
прозвучали. Полное подчинение и ни шагу без приcмотра. Он не
шутит, когда обещает полный карт-бланш на расходы, но каким
жестоким окажется падение, когда это войдёт в привычку, а я ему
надоем.
Я слишком люблю свободу и независимость, чтобы позволить себе
хотя бы попробовать этот сорт дури.
- Самому мне любопытно, - наконец задумчиво выдает Марк и
поднимает меня на ноги. Изучает до сих пор спущенное до талии
платье и внезапным жėстом абсолютно легко рвёт его по заднему шву.
Смотрит в мои ошеломлённо распахнутые глаза с усмешкой поясняет:
– Это чтоб не сбежала.
Бредовее причины не слышала! Да если приспичит, я и в одном
нижнем белье уйду!
Он словно слышит мои мысли и чему-то криво усмехается. Шаг ко
мне и его пальцы обводят мои ключицы, практически невесомой
лаской проходятся по синякам и слегка давят на то место, где
