Амира, при виде которого у Кирьяна я ни разу не видела улыбки.
Красивый мужчина. Высокий, как Кирьян, и в такой же атлетической форме. Только глаза другие — темные, но теплые. Хоть Агаты была ненамного ниже меня, на его фоне смотрелась малышкой.
— Илина, познакомься, это мой муж Рэм и наш сын Тит.
— Очень приятно.
— Добро пожаловать, — кивнул Рэм.
— Его имя, — рассматривала я маленького брюнета с ангельскими мамиными глазами.
— Имя как у царя, — гордо произнес Рэм.
— Как у легендарного царя сабинян, — уточнила я. — Означает «честь и почет».
— Слышал, Тит? Она знает происхождение твоего имени, — Рэм усадил малыша на плечи, пошел к террасе. — Честь и почет! Честь и почет! — выкрикивал, поднимая руки Тита вверх.
— Я думал, ты биолог, — обнимая за талию, сзади подошел Кирьян.
— В детстве читала книги про Римские легенды. Имя запомнилось. Представляла как… Да неважно. Пойдем за стол, мне здесь так нравится, — взяв его за руку, прогнала воспоминания прочь и повела к столу.
Столбы террасы были украшены белыми цветами. Среди них я нашла розу и дотронулась до бутона.
— Эту розу уже не заберет вьюга, она досталась людям, — все так же сзади, словно преследуя, за мной наблюдал Кирьян.
— Досталась, чтобы дарить красоту.
— Они не подобны твоей красоте, — в затылок с хрипотцой произнес Кирьян.
Обернулась, встречая его губы, но без поцелуя. Так и стояли в повисшей тишине, пока ее не прервал Тит:
— Абу-у! — воскликнул, обращая все внимание на него.
Его родители, кажется, залюбовались нашей минутной слабостью.
— Присаживайтесь, — засуетилась Агата. — Здесь все для нас. В доме еще пирог, чтоб не провоцировать пчел.
— Они прилетят на такую сладкую детку, как ты, — шутил Рэм.
— Прекрати, — смеялась Агата.
* * *
После обеда мы сидели расслабившись и болтая обо всем. Тит ушел к няне, и теперь Рэм все свое внимание уделял Агате.
— Думаю, теперь я их постоянный клиент, ты не против, дорогой?
— Все для тебя, лишь бы ты улыбалась, — обнимая, облокотил на себя свою женщину Рэм.
Думаю, Кирьян не просто хотел меня обнять, а смести со стола всю посуду и разложить прям на нем. Его глаза съедали каждый мой участок тела. Мне казалось, что на мне и вовсе нет того сарафана, что я надела с утра.
— Слышали историю про розу? — выпалил Кирьян. Блин, лучше бы обнял.
— Нет, что за история?
— Если я не слышал эту историю от своей жены, то тут без комментариев, — намекнул Рэм, что она болтушка, и они рассмеялись.
Я вопросительно повернулась на Кирьяна, на что он довольно кивнул в сторону пары, чтобы я рассказала.
— Расскажи нам, — попросила Агата.
Отказать я не могла, да особо и не хотела. Хороший день с приятными людьми, которые бурно принялись обсуждать розу и вьюгу.
— Эта метель жадная и, все себе дозволяющая, убила розу, — высказала свое мнение Агата.
— А я согласен с Кирьяном. Это как смысл в жизни. Смысл в выживании, — поддержал теорию друга Рэм.
— Очень красивая история, интересно, кто автор? Я набью этот текст на спине! — заявила хозяйка дома, отчего все засмеялись, в том числе и она.
— Ну уж нет! Твои лопатки принадлежат моим губам, и я не потерплю там чернил, — покусывал Агату Рэм, а меня вновь насквозь прожигал взгляд мужчины, сидевшего рядом.
Уверена, он тоже задался этим вопросом: кто автор?
Глава 25
До вечера Агата успела показать мне дом. Двухэтажный, с тремя спальнями и просторной гостиной, совмещенной с кухней. Выдержан дом в натуральном стиле: много дерева и теплые цвета делали его уютным. Диван с пледом и подушками, живые растения: от маленьких горшков, до высоких фикусов. Он идеально подходил Агате — в каждой детали я видела ее. Потом мы поиграли с Титом. Он перетаскал ко мне все свои любимые игрушки. И, потянув за край юбки сарафана, повел качаться. Посадив его на колени, я раскачивала нас, уткнувшись носом ему в макушку. Маленькие дети имеют особый запах. Я такого нигде не чувствовала. Теплый запах, его сложно описать, благодаря нему я утопала в нежности. Нет, он не пах, как младенец. Он выделял свои особые флюиды — чистые и такие легкие, казалось, это запах вот-вот улетучится.
Заканчивался этот день посиделками у костра. Мы с Агатой сидели в креслах, укутанные пледом, перед нами пестрил огонь, обложенный камнями. Пили чай с пирогом, приготовленный хозяйкой дома. Кажется, я не жевала — он так и таял во рту. Домашняя выпечка — это всегда вкусно, но чтоб настолько…
Рэм и Тит ловили сачком мотыльков. Кирьян разговаривал по телефону.
— Он с ним все утро просидел, — не отрывая взгляда от своих мужчин, произнесла она. — Я же говорю, хороший день.
Она сидела рядом со мной, но ее душа и сердце были там, куда она смотрела. Сидя в кресле с чашкой в руках, Агата выглядела так, словно познала Дзен. Я же была ее полярностью. С виду такая же, с чашкой и под пледом, но потерянная, загнанная в угол и напуганная. Мне без конца хотелось мчаться. Нестись без остановки в любом направлении.
Звонкий смех пробудил меня от груза мыслей. Кирьян, положив Тита на руки, кружил.
— Ракета, — поднимая его вверх, доносилось до меня.
Тит умел пробудить в людях любовь. К нему так и тянулись руки. И видя, как Кирьян по-доброму с ним играет, их настроение передалось мне.
— Он никого с нами не знакомил, — сказала Агата, в упор глядя на меня. — Никогда.
— Почему?
— Не знаю. Я думаю, не хотел. Мы для него как семья, а в семью кого попало не приведешь, верно?
— Наверное.
Знакомство с семьей — дорогая услуга, особенно для таких, как я. Что бы стало со мной, обрети я семью? Семью с Кирьяном.
Меня передернуло то ли от мысли, то ли от ветра. Размечталась. Никогда не летала в облаках и тут на тебе. Такой мужчина, как Кирьян, сразу дал понять, что от девки из притона ему ребенок не нужен. Только я не из притона, и уж тем более не та, за кого он меня принимает.
— Ты замерзла! — когда меня снова пробила дрожь. — Парни, пойдемте в дом, Илина замерзла.
— Вы же возле костра, — удивился Рэм.
— Ты это ветру скажи, все равно уже пора Тита укладывать. Идем.
Послушавшись, все быстро переместились в дом.
— Вы же не против спать в одной спальне? — стеснительно спросила Агата. — У нас гостевая еще не закончена, я вам постелю в комнате Тита.
Я посмотрела на
