Книга Женщина с изъяном - Лера Виннер

Она вздохнула так судорожно, будто собиралась заплакать.

— Не о чем знать, маркиза. Это просто небольшое недоразумение. В семье маркиза тоже всякое бывало.

Едва ли она сама понимала, кого пытается уговорить в первую очередь, меня или себя, а я не чувствовала себя в праве настаивать. Точно не сейчас.

— Я поняла. Не беспокойся.

— Правда?

В ее взгляде зажглась столь откровенев надежда, что мне пришлось стиснуть зубы

— Спасибо за честность, Агата. А теперь иди, тебе нужно отдыхать.

Я проводила её взглядом, а потом вернулась в гостиную ждать Лагарда.

Даниэль пришёл через двадцать минут вместе с хмурым Рупертом.

Тот кивнул мне и молча ушёл в свою комнату, а вот маркиз остановился рядом с креслом, в котором сидела я.

— Я сказал дознавателю Моррелю, что мы планировали навестить родственницу. Он просил отложить поездку хотя бы на день. К обеду он приедет, чтобы записать показания.

— Хорошо, — я медленно кивнула и встала, чтобы ему было удобнее смотреть на меня в рассветной полутьме. — Я согласна, что имеет смысл задержаться. Ты сможешь сегодня не покидать дом?

Я и сама плохо видела его лицо, но почувствовала напряжение, которым от него повеяло.

— Я не могу обещать, но постараюсь.

Я кивнула, принимая тот ответ, который он мог мне дать.

— И ничего не ешь, пока я эту еду не проверю.

По всем законам приличий и логики, маркизу полагалось со мной спорить. Однако Даниэль согласился. Более того, бледная и чуть рассеянная Агата явилась за мной перед тем, как в столовую подали завтрак.

То ли она оказалась умной девочкой, то ли так удачно совпало, но она позвала меня прямо на кухню, и это был отличный повод познакомиться с Айрис, не вызывая подозрения.

Та оказалась дородной и немолодой женщиной с добрым лицом, и следовала за мной неотступно.

— Да как же так, маркиза?! Безликим Богом клянусь, я ни на минуту не оставляла еду без присмотра!

Я ей верила.

Когда явились Моррель с помощником, Агата первая вызвалась ответить на их вопросы, и, как ни странно, она сказала им правду. Умолчала только о причинах, заставивших ее волноваться о своей беременности, и как раз это мне категорически не понравилось.

Пугать ее еще больше не хотелось, но я мысленно поставила себе отметку самостоятельно ее осмотреть, и в целом приглядывать за ней тщательнее.

Моррель, которого я до сих пор знала только в лицо, оказался внимательным и дотошным следователем. Он цеплялся к каждой мелочи, уточнял каждую деталь, и если бы в деле Жанны существовала хотя бы призрачная надежда на правду, он наверняка до неё докопался бы.

Ловя на себе задумчивые взгляды Руперта, я всё сильнее убеждалась в том, что в этот раз точно не докопается.

Когда полиция уехала, день уже клонился к вечеру, а значит пришла пора снова идти на кухню и проверять ужин.

Ничего. В еде не было ничего подозрительного. Напротив, она выглядела и пахла потрясающе — в попытке хоть немного всех утешить, Айрис постарались на славу.

Я не стала интересоваться, зачем Лагард после ужина заперся с Рупертом в кабинете — во-первых, это было не моим делом, во-вторых, догадывалась и так. Им нужно было обсудить вероятности, в которые посторонних людей не посвящают. В частности, версию о том, что к происходящему причастна я.

Судить их за это было бы сложно — доведись мне наблюдать за ситуацией со стороны, мои подозрения первым делом пали бы на новобрачную. До моего появления в доме ничего плохого с маркизом не случалось, но в первые же сутки после свадьбы…

Я мерила спальню шагами, стараясь отрешиться от эмоций и мыслить трезво.

Своих намерений относительно друг друга мы не афишировали, но и не скрывали. Любой, кого это интересовало, мог узнать о предстоящем бракосочетании.

Когда мне доставили платье, я первым делом проверила его на наличие подкладов и порч, но оно оказалось чистым.

В первое же утро нашей совместной жизни, Даниэля попытались отравить, спустя несколько часов в нас стреляли на дороге. Ночью погибла Жанна.

Слишком много событий в течение суток. Слишком вызывающе, слишком… глупо?

Можно было предположить, что убийца так страстно желал добиться своего, что просто не смог остановиться вовремя, но интуиция подсказывала, что здесь что-то другое.

За окном сгущалась ночь, а я призвала себя к терпению и ждала Лагарда.

Сегодня он обязательно должен был прийти, вопрос был только в том, зачем. Продолжать супружеские утехи в такой обстановке было бы насквозь фальшиво, но не помешало бы делу. В зависимости от того, что и как он мне скажет.

Я слышала, как все разошлись спать и в доме наступила тишина.

Даниэля не было.

Почему-то он тянул время.

Быть может, ждал, что я сама к нему приду.

Быть может, Руперт убедил его… в чем-то?

Причин нервничать у меня не было, и все равно я ощущала, как в груди нарастает напряжение. Нет ничего сложнее, чем доказать свою невиновность, когда в самом деле ни в чем не виноват.

Я не боялась Совета, которым мне угрожал Руперт, тем более не боялась полиции, но начинала сомневаться в том, какую часть правды Даниэль мне сказал.

Что они на самом деле знали обо мне и чем могли воспользоваться?

— Дани?

Я вздрогнула, услышав тихий и встревоженный голос Лагарда прямо за своей спиной.

Отвернувшись от окна, я едва в него не врезалась.

Даниэль стоял очень близко, но не отступил, когда я задела его локтем.

— Я стучал, ты не ответила.

Он смотрел с искренним беспокойством. Не как тот, кто пришлось обвинять или указать на дверь, и я медленно выдохнула, провела ладонью по волосам.

— Извини. Я задумалась.

— Я надеялся, что ты просто уснула, но решил проверить.

Поняв, что давит на меня, он всё же отошёл к креслу, но садиться не стал.

Пригласив его жестом, я в глубоко вздохнула ещё раз и села напротив.

— Хотела бы, но не получается.

— Понимаю, — он положил ногу на ногу и скользнул взглядом по комнате, прежде чем снова посмотреть на меня. — Ты знаешь, кто может так тебя подставлять?

Один или в компании Руперта, но он пришёл к тем же выводам, что и я, и это было забавно.

— Нет. Но враг у нас с тобой точно общий.

Даниэль не торопится с ответом, тихо барабаня пальцами по подлокотниками.

— Руперт предполагает, что я мог стать случайной мишенью. Стреляли бы в любого, за кого бы ты вышла замуж.

Это