class="p1">Точно такой же цвет был на их комплектах защиты — «Ратнике-М5» со встроенным экзоскелетом и интегрированными системами связи и навигации. Штурмовой обвес, навороченная модификация последнего поколения. На границу сейчас в первую очередь отправляли самое лучше.
Сплошной шлем, при необходимости закрывающий все лицо, в нижней части спрятан респиратор, выполняющий роль противогаза. На руках, ногах и шеи специальные затягивающиеся полоски, делающие боевой костюм полностью герметичным. На экране забрала цифровой интерфейс, подключенный к единой боевой сети.
Мечта, а не экипировка. И куда они тратят его ресурсы? На приемку всякой швали с дальнейшим прогоном ее до КПП и переброской на другую сторону рубежа.
Лейтенант взглянул на два тюремных транспорта, опоздавших ко времени прибытия. Командир прав, это не могла быть вина машин. Плоские колесные платформы управлялись не живыми водителями, а беспилотными модулями. Собственно, все транспорты представляли собой огромные модули. Нет кабин, только открытая платформа с шасси на восемь колес, по четыре на каждую сторону. Конструкция универсального класса.
Примерно такие же, только переделанный под перевозку грузов гоняют между техноградами обеспечивая доставку. Но здесь вместо грузового контейнера огромная клетка под напряжением, где внутри несколько десятков человек в оранжевой робе и обычной одежде. Кандидаты на лишение гражданства и процедуру принудительной депортации.
— Вы не имеете права! — стоило спрыгнуть с колесной платформы как один из задержанных заорал высоким фальцетом. Какой-то пижон в сиреневом костюме, выглядевший довольно экзотично на фоне военных построек и пустынного камуфляжа.
Крикун случайно дотронулся до решетки и получил удар током, свалился в пыль и тут же получил еще один удар, на этот раз от кончика стека робота-надзирателя на гусеничном ходу. Этих малышей специально конструировали шустрыми, способными реагировать на любые проявления запрещенного поведения.
Пижон завозился на земле, пытаясь подняться Примечательно, что никто из стоящих рядом ему не помог. Парочка в оранжевой робе и вовсе пнули под зад, убирая с дороги.
Каждого из привезенных подводили к металлическому треножнику. Далее следовала операция по снятию ошейников контроля. Выдвигался захват, фиксировал человека за шею, что-то щелкало и стальные обручи распадались надвое, сразу падая в специальный лоток для дальнейших эксплуатационных работ.
Тюремная система всегда славилась бережным отношениям к выделяемому оборудованию. Может быть потому, что там уже давно все решали машины и заложенные алгоритмы специальных программ.
Лейтенант вспомнил индекс Красова и порядок прохождения тестирования на социализацию после первого преступления. Если человек не проходил по нижней планке, то мог легко попасть в категорию отверженных и отправлялся либо осваивать пустынные земли, которых в России до сих пор дофига, либо вовсе лишался гражданства с последующей процедурой принудительной депортации.
Но это только для преступлений среднего уровня. И тяжкие, и особо тяжкие не входили в программу реабилитации, там либо сразу на утилизацию, либо еще помучиться в испытательных комплексах.
На ум пришел виденный недавно сюжет в криминальных хрониках. Маньяк похитил двух девушек и целый год держал в подвале заброшенной промки. Истязал, насиловал, в общем развлекался по полной, пока не поймали. Приговор: отправить в качестве биологического материала в распоряжение лаборатории экспериментальной медицины «БиоТеха».
Как он орал, когда понял куда его отправляют. Да, это тебе не мучить двух беззащитных девчонок. Оказаться в роли подопытного для вивисекторов из отдела разработок компании, давно считающейся флагманом в сфере биотехнологий, это не получить пулю в лоб или задохнуться в петле. Все будет намного хуже.
Этот маньяк, Осадчук, буквально выл, когда его вытаскивали из клетки. Конвоирам, двум дюжим парням, понадобилась помощь, чтобы зафиксировать психопата-насильника на каталке. Увозили ее люди в белых комбинезонах, чьи головы скрывали капюшоны, а лица медицинские респираторы.
Теперь маньяк послужит делу развития науки, подопытной свинкой, на которой будут проводить эксперименты и испытывать лекарства и новые методы лечения.
Говорят, именно разрешение от правительства на проведение подобных опытов и предоставление человеческого биоматериала позволило БиоТеху демонстрировать такие успехи.
Хотя лейтенант этого не знал точно, зато сам видел, как одного его боевого товарища, спецы БиоТеха вернули практически с того света, заделав раны, которые в обычном полевом госпитале не излечить.
Так что если умникам нужны больные ублюдки, любящие истязать девушек, для спасения жизни нормальных людей, то он им первым их пригонит на прозекторские столы…
— Это последний, — командир сверился с экраном планшета.
Людей с тюремных транспортов согнали в одну колонны, выстроили и погнали в сторону передовых КПП. Дальше шла полоса контроля.
Толпа шла молча, со страхом косясь на безликих солдат, выстроившихся по краю дороги. Замечая у кого-нибудь знак Перуна или символ Хорса и вовсе старались отвернуться, сделавшись ниже. Почему-то народная молва приписывала языческим поклонникам из военных особую беспощадность.
Сам лейтенант не поддался новым веяниям и до сих пор считал себя православным. Даже ходил иногда в небольшую церквушку, до сих пор держащуюся на плаву благодаря помощи небольшой, но крепкой общине. Заведовал там старенький батюшка, всегда готовый помочь любым людям. За это его уважали и тоже помогли обществом, когда наверху решили придавить слишком много возомнившую о себе церковь.
И так получилось, что когда-то пышные и богатые храмы стали приходить в упадок, зато небольшие церквушки, где служили отзывчивые священники, остались в порядке, а некоторые даже начали процветать.
— Сейчас с этими закончим и будем встречать новых гостей, — огорошил неожиданно командир.
Лейтенант вопросительно повернул голову.
— Еще транспорты?
— Нет. Борт из Пси-Корпуса. Приоритет: оказывать всемерное содействие. Только что пришло по командной сети.
— А этим-то что здесь надо? — Управление 9-13 не пользовалась особой любовью у армии. Не заслужили еще. И непонятно чего ожидать от столь мутной конторы. Палата номер шесть проходила среди военных по классу спецслужб, а этих армейцы никогда особо не жаловали.
— Понятия не имею. Может захотели пылевую бурю посмотреть, — буркнул капитан и отвернулся, проследить, как замыкающие из колонны депортированных проходят последние метры до КПП.
Были тут и бывшие чиновники, не совершивших телесных преступлений, но нанесших определенный финансовый ущерб (как правило небольшой, за большой могли и в петлю определить). Были и крикуны из сети, требовавшие вернуться в семью «просвещенных и цивилизованных стран», (хотя лейтенант убей не мог понять, с чего бы это западнецких ублюдков надо относить к «просвещенным и цивилизованным», зверье оно и есть зверье, с такими надо поступать только как с бешенными животными). Имелись и отсидевший свой срок заключенные, кому к обычному приговору впаяли лишение гражданства и депортацию.
— Проследи, чтобы все было в порядке, нам сейчас инциденты не нужны, а я пока свяжусь с центром, уточню на счет этих «психов», может наверху в курсе, что
