Лепота! Прическа правда по-прежнему простая, но волосы уже отрасли по плечи и стали моим украшением. А самое главное, что мои отношения с Алексеем сыном командира, постепенно перешли от понятия дружба к форме влюблённость. Тянет меня к нему, хотя есть в нём черты. которые часто создают барьер между нами. Смелый он. Но часто прямо таки лезет из него безрассудство, лихость, и ухарство как у Чапаевского Петьки. Часто и не вовремя. Никак он не может себя обуздать, а потому видя его желание идти на ненужный риск, женщина уже родившаяся во мне говорит, что рано или поздно это ему аукнется, и хорошо если при этом пострадает только он. Сердце говорит люби, а разум притормаживает, не тот он кто тебе нужен. Хотя я однажды я всё же разрешила ему себя поцеловать. Один раз. Вру, пять. Но ничего другого не было. Клянусь. Он целовал, а я стояла в его объятиях и млела как девочка, испытавшая свой первый поцелуй. Моё тело этого хотело. Обалдеть! Он, видя, что вроде как сомлела и воспринимаю его ухаживания, не думая сразу меня замуж позвал. Потому я очнулась и вырвавшись, ушла не ответив. Меня! Замуж? Нетушки, да и не время для этого. Вот кончится война там посмотрим, а пока рано.
В вот Катерина та таки оженила она на себе нашего командира. Он и приказом это дело узаконил, чтобы пересудов не было. Ирка постепенно отъелась и из худышки и стала солидная пресолидная, прямо как глав врач в больнице. А амурном фронте у неё вышел облом, с лётчиком они почему-то разбежались. Что-то у них там не заладилось.
По делам отряда. Нам таки удалось добыть мощную немецкую рацию, мы выкрали её вместе с радистом, сломавшейся на дороге радио машины. Тот подучил одного из наших ребят из радиолюбителей работе на ней, и теперь мы в курсе происходящего на фронтах. На старом заброшенном нашем аэродроме, на задах в сарае, за разрушенными ангарами наши поисковики наткнулись сохранившийся на учебную спарку похожую на И-16. Тому требовался ремонт движка. Месяц наши самые рукастые мастера его ремонтировали. Но починили, как оказалось очень вовремя. Наши наблюдая за дорогами чисто случайно наткнулись на легковую машину, водитель которой менял колесо. Около неё в ожидании готовности гулял офицер. В охране было два мотоцикла. Улучшив момент, парни перестреляли охрану и прихватили офицера, оказавшегося штабным курьером, вместе портфелем, висящим на цепочке, пристёгнутой к его руке. Документы эти оказались весьма важными, и командир решил переправить ценного пленного за линию фронта при помощи самолёта. И у нас получилось. Вскоре к нам прилетел радист с рацией и теперь мы имели связь с большой землёй. Как жилось? Да как всем. Частые бои, редко бег от собак по пересеченной местности, стрельба из снайперки по преследователям, ну и игра в прятки по-военному. Я по-прежнему числилась в разведке, да и кому как не женщине можно было спокойно пройти сквозь немецкие посты и кордоны полиции понаставленные при входе в сёла и города. Кто обратит внимание на идущую на рынок бабу побирушку с её тряпьём для продажи? Так что скучать мне особо было и не когда. Так что особо скучать мне было некогда.
Вчера погиб Алексей. Глупо погиб, и всё его лихость и невыдержанность. Меня отправили в город на явку к связнику и вот когда я уже вышла из переулка на улицу, ведущую на выход из города, как откуда ни возьмись вылезли два полицая и привязались ко мне с проверкой корзинки, что я несла. И плевать бы даже если они разбросали то, что в ней было, я бы потом спокойно собрала, но тут влез Алексей, хотя он с товарищами должен был сопровождать меня и ждать за городом. Но он нарушил приказ и пошёл за мной. Выскочил из-за забора и как бы вступившись за соседку пнул одного и вдарил по морде второму. Те естественно попадали и схватились за винтовки, ну и пришлось ему стрелять. Может он бы и ушёл, но как назло на выстрелы прибежало ещё с пяток полицаев, потом подключились немцы и он, уходя в сторону центра, увёл погоню за собой. А я … я потихоньку так и ушла. Собственно говоря, а чем я могла ему помочь? Оба бы и сгинули. Да и фотоплёнка, которую мне передали на явке, стоила дорого. За неё и так пятеро наших жизнь отдали. Алёшка? Как уже потом выяснилось, живым он немцам не дался, подпустил поближе и подорвал себя гранатой. Я же вышла из города и вместе с ожидавшими меня ребятами ушла в отряд. Доложила командиру обо всём как там было. Пётр только слезу смахнул, а меня успокоил. Я сделала всё правильно. Вернувшись в свою палатку, я улеглась лицом к стенке и уже чисто по-женски выплакалась.
И снова пролетел год войны. Сколько мы не бегали, но немцы, найдя где-то стоящую на отдыхе часть из фронтовиков, снова принялись нас гонять. М-да. Я предложила командиру разбить отряд на части и разойтись в разные стороны, чтобы потом уже снова собраться в кулак, в другом месте. Он подумал и согласился. Но при этом объявил, что командирует меня на большую землю. Там типа пойду в школу диверсантов, пора мне передавать свой накопленный опыт. Да и хватит мне уже жизнью рисковать. Навоевалась и долг перед родиной полностью исполнила. Вернувшись к себе, я задумалась, а почему он выбрал меня? Вон мои орлы, уже ничем не хуже меня воюют, и нестандартно думать начали. Может в этом дело? В память о сыне сберечь меня хочет? А с другой стороны, может он и прав, пора перелистнуть эту мою партизанскую страничку жизни?
— Майя, самолёт прилетает сегодня ночью, — вызвав меня объявил командир. — Так что собирайся. Хотел бы с тобой в тыл оправить и свою Татьяну, так ведь отказалась. А ты лети, делись опытом, учись сама. И живи. Свой подвиг ты уже совершила. Мечтал я поженить вас с Алексеем, жаль, что не срослось. Жаль. Верю, ты ещё встретишь хорошего парня. Пусть твоя дорога девочка будет без ухабов. Прощай.
Поцеловав по-отцовски, он отпустил меня. Собралась я быстро, ну сколько может быть вещей у партизана? Ровно столько сколько по силам унести. И спустя час я и сопровождающие, которым предстояло погрузить раненых и забрать боеприпасы сторожась отправились к месту посадки. Самолёт чуть запоздал, пришлось облетать грозовой фронт. Быстро погрузив оружие и ящики с патронами, мы принялись
