была единственной, кто не побоялся дать отпор хулигану, открыто заявившему, что он — сын директора академии и все мы дышим, ходим, моргаем и живем только по его милости. Многие терпели его выходки, но не я. Наши "отношения" начались с крови. Георг не понимал отказов и решил меня поцеловать, я укусила его за губу и сделала это со всей отдачей. Несколько дней он ходил с коростой, нарочито не обращаясь к лекарю. Считал это боевой заслугой и больше ни на минуту от меня не отлипал. Подстраивал мне всевозможные каверзы от безобидных вроде расстегивания лифчика и шлепков по заднице, до опасных — от запирания меня в аудитории на ночь до подсовывания скорпионов в постель и всевозможных зелий в еду. Пока выпускная вечеринка второго курса не закончилась позорной попыткой силой затащить меня в постель и исчезновением всем опостылевшего хулигана.
Что сказать, на третьем курсе мы все вздохнули свободно, а теперь — не знали, чего и ждать.
— Адепты Райс, Мисьелин и Драг'нор, вам нужно отдельное приглашение? — с улицы донесся неласковый женский голос, а мы как раз дружно высыпали на свет божий. Точнее, на тьму подземной стоянки, освещенную, по-старинке, длинными лампами. Следом, лениво сунув руки в карманы, выполз Георг.
— Адепта Сатхейн забыли, милочка, — добавил он с поганой ухмылкой.
Невысокая полноватая женщина с военной выправкой, невозмутимым лицом и короткой стрижкой сверилась с планшетом и припечатала парня тяжелым взглядом:
— Ни вашей фамилии, ни вашей ауры в списке не числится. В следующий раз вовремя подавайте заявление. В автобус и на выход.
Георг однобоко улыбнулся и подошел к женщине. Демонстративно вчитался в ее золотистый бейджик:
— Наина Раджин. С Гаардарахта что ли? — он шмыгнул носом и приблизился к Наине почти вплотную. Та вскинула подбородок, но оказалось, что они с адептом почти одного роста, Грег даже был выше и сейчас он с ленцой рассматривал ее круглое лицо, пухлые губы, родинку на щеке, пышную грудь в вырезе белоснежной блузки. — Ты пропустишь меня.
— И не мечтай. На выход, я сказала.
— Ну, если предпочитаешь по-старинке, — он провел рукой по волосам и глянул на Наину так, что все невольно задержали дыхание. Это Георг умел, не поспоришь. — Самки магов горячие штучки. Надеюсь, тебе еще не стукнуло восемьдесят? У меня пунктик на связи с дамами в возрасте.
Он пошло поиграл бровями. На подземной стоянке повисла гробовая тишина. Адепты смолчали, позволяя сокурснику вести себя как последнее… недостойно, в общем.
— Георг, ты совсем охамел? — шикнула и потянула его за рукав, но того не проняло.
— Не ревнуй. Ты у меня единственное страшилище. А вот толстеньких еще не было.
— Слушай сюда, засранец, — наконец, отозвалась Наина. — Ты либо залезаешь в этот тьергхов автобус, либо мордой об асфальт и наручники, если "предпочитаешь по-старинке". Всерьез решил, что перепих с сотрудником Трайзис поможет попасть внутрь? — она усомнилась в умственных способностях адепта.
— Нет. Внутрь я попаду в любом случае, просто ты так миленько изображаешь из себя крутую, — хмыкнул он и, насвистывая под нос мелодию, двинулся к входным дверям подземного уровня.
— Там завеса, она тебя не про… пустит, — оторопело закончила Наина, когда пелена мягко вспыхнула и позволила адепту войти.
Наушник нашей встречающей ожил, она кивнула и, окинув нас недовольным взглядом, велела идти следом, попутно представившись и объявив, что будет курировать наше пребывание в Трайзис. Как только сможет, магистр Хейден к нам присоединится, а пока мы на ее попечении. И об этом попечении женщина уже сто раз пожалела, глядя на нас волком. Вот так по одному подонку судят о всех скопом.
15
В том, что наше триумфальное появление на подземном уровне имело зрителей, я даже не сомневалась. Первым делом нам показали "глаза" Трайзис: несколько точек на первом этаже со множеством экранов и неустанно бдящими сотрудниками. Да, здесь "по-старинке" тоже практикуют, чтобы народ не расслаблялся в случае перебоев с магией. Контрольные пункты тщательно защищены усиленными стенами и магическими щитами. Попасть туда без допуска нереально. Мы полюбовались картиной из-за толстого стекла. После нашего ухода стекло потемнело и слилось со стеной.
На втором этаже — многочисленные офисы, на третьем — конференц-залы и аудитории, на четвертом — самое интересное. Лаборатории всех мастей и тренажерные залы! Магические, технические, алхимические… чего тут только не было! Стрельбища, иллюзорные лабиринты и полосы препятствий, пустые залы для модуляции абсолютно любых площадок. На таких воссоздают макет здания клиента и проверяют работоспособность системы безопасности на деле. На парах такое уже делали. Мы, безопасники, защищали здание, а коллеги с курса боевиков пытались утащить из этого здания нашего клиента. Эти ежегодные соревнования здорово поднимают командный дух. Можно сказать, к концу третьего курса без Грегори мы все здорово сплотились, а чем закончится этот год — страшно предположить.
— И, наконец, ваша обитель до конца семестра.
Перед нами разъехались двустворчатые двери, впуская в просторную аудиторию. Первое, что бросилось в глаза: окна от пола до потолка, открывающие захватывающий вид на вечерний город, утопающий в закате и тусклом свете фонарей. Вдоль внутренних стен — столы, трансформирующиеся в наклонные доски, на которых удобно размещать ватманы с чертежами зданий. Да-да, по-старинке. Тыкать в планшетике все могут, но глава Трайзис заставляет думать головой и работать руками. Привязанность к технике, откровенно говоря, пугает. Современного бойца и специалиста можно вывести из строя в два счета: отбери у него магон и планшет. Но там, где обычный безопасник растерянно хлопнет ресницами, агент Трайзис достанет блокнот и ручку, продолжая работу.
Мы с девчонками привычно поплелись к последним столам. В отличие от тех, что в академических аудиториях, здесь у каждого обособленное и отделенное проходом рабочее место: столешница, шкафчики, магическая и обычная лампы, планшет и канцелярский набор с логотипом Трайзис.
— А ручку можно будет взять себе? — проворковала Элен.
— И даже тетрадку можно, — усмехнулась Наина. — Еще важные вопросы?
— Страшилище, дашь списать? — громыхнул над ухом голос Грегори.
Закатила глаза и тяжело выдохнула. Разумеется, сынок директора занял стол поблизости. Справа и слева от меня устроились девчонки, а вот это хамло подзаборное — сзади пристроилось!
— Списать, адепт Сатхейн, в этот раз не получится, — по аудитории пронесся бархатный голос светлого, и у меня внутри все сжалось. Вот это слух!
Грегори и все остальные перестали существовать. Только лихорадочное сердцебиение, чистый взгляд голубых как весеннее небо глаз, и сильный, обволакивающий голос, который хочется слушать, слушать и слушать.
— Всегда можно списать, было бы желание, — нагло заявил Сатхейн.
— Смысл? —
