дочка. Садись скорее. Убежала сегодня, не позавтракав.
Влада с аппетитом съела куриный суп. Отодвинув тарелку, встала.
— Спасибо, мам. Я — спать. Устала дико.
Она хотела поцеловать мать в щеку и уйти, но Светлана Егоровна ее удержала.
— Влада, на минутку.
Ну, вот начинается. Вздохнув, Влада опустилась на стул. Опять разговор о сорокалетнем мужчине в ночи?
— Дочка, ты помнишь тетю Аню?
Тетя Аня… Неожиданно! Тетя Аня примерно в серединной стадии ее болезни стала агрессивной и жестокой. Однажды она сильно ударила Владу — ей тогда было лет семь-восемь — по щеке. Синевато-багровый след ладони долго не проходил. Ударила, отрешенно и счастливо улыбаясь. Боль забылась, страх забылся — а вот та улыбка запомнилась навсегда.
— Конечно, я помню тетю Аню, мам. Но с чего ты вообще о ней заговорила?
В семье Речкиных существовал негласный «общественный договор» — не говорить о тете Ане.
— Да вот, подумала вдруг о ней, — замялась Светлана Егоровна. — Помнишь, я рассказывала тебе про психолога?
Еще бы не помнить! После смерти тети Ани года два мать часто говорила о том, что нужно было заблаговременно отвести сестру к психологу — пока не стало поздно. Не к психиатру, к психологу. Психиатров и тетя Аня, и мать Влады боялись, как огня. Но денег на психолога не было, да и не хотела Аня никуда идти. Она считала, что с ней все в порядке. Что она нормальнеевсех. Время шло, ситуация ухудшалась и, наконец, Владу забрали с улицы в психиатрическую клинику.
— Ну, помню, — буркнула Влада. Ей неприятно было вспоминать о тете. Влада понимала, что это неправильно, что это стыдно — всячески гнать от себя память о человеке, о близком человеке, о родственнике — но иначе она не могла. Эти воспоминания были не просто тяжелы, они были убийственны.
— Владочка, я никак не могу забыть твой крик посреди ночи, — шмыгнув носом, сказала мама. — Я прошу тебя, солнышко. Помнишь, мы говорили, что психолог — это не психиатр, ничего зазорного нет в посещении психолога.
— Мам, ты хочешь, чтобы я сходила к психологу? — спокойно спросила Влада, вспоминая интернет-мемы про доктора Фрейда.
— Я могу пойти с тобой, — поспешно сказала Светлана Егоровна.
— Не нужно, я сама, — улыбнулась Влада. — У меня как раз есть на примете отличный психолог.
Взяв со стола телефон, Влада открыла Галерею.
— Смотри, мам.
«Психолог Ева Карловна Лесная, оперативная помощь детям и взрослым».
Красивая блондинка в пиджаке улыбалась кончиками красивых, кроваво-красных, губ. Влада готова была голову дать на отсечение, что раньше Ева Карловна на фото была совершенно серьезна.
— Ну, вот и прекрасно, — радостно сказала мама. — Тут нечего стесняться, дочка. Я сама как-нибудь схожу к … Еве Карловне.
— Нет! — испугалась Влада. — Вот тебе точно к ней не надо, и вообще к психологам. Ты по ночам не кричишь.
Мама поцеловала Владу в макушку:
— Спасибо, дочка. Ну, я пойду спать. И ты ложись, не сиди с телефоном. Сладких.
— Сладких, мам.
Светлана Егоровна ушла, шаркая тапочками. Влада, смотря маме вслед, внезапно подумала: «Все-таки стареет моя мамочка».
Эта мысль заставила ее вздрогнуть.
Влада сама не понимала, что она натворила. Почему показала маме именно объявление Евы Карловны? Как сказал Долгов, прапрапра и еще много раз правнучки Бабы-Яги?
Разве Ева Карловна не в одной команде с богатырем Фроловым? А тот, между прочим, поручил водяному утопить Владу. И теперь Влада должна идти на прием к этому «психологу»? Прямо в пасть крокодила?! И ведь не отвертишься — она пообещала маме!
С другой стороны, кабинет Евы Карловны располагался в престижном бизнес-центре «Атриум». В «Атриуме» всегда полно народа, едва ли Лесная отважится что-то сделать своей клиентке.
Но, самое главное, Владе очень хотелось взглянуть в глаза этой гламурной даме Еве Карловне, узнать, зачем она преследует неизвестную ей студентку. Долгов, конечно, многое объяснил, но… Неплохо было бы ознакомиться и с версией другой стороны.
«Решено, иду на прием к Бабе-яге», — прошептала Влада, засыпая.
Утром мама, как будто стесняясь, протянула Владе пять тысяч.
— Мам! — возмутилась Влада. — Я посмотрела в инете, первичный прием стоит 1200 рублей.
— На всякий случай возьми пять, — настаивала Светлана Егоровна. — Мало ли что.
Влада взяла банкноту, спрятала в кошелек.
— Побежала, мам.
Чем ближе был бизнес-центр «Атриум», тем тревожнее становилось на душе у Влады. Почему-то в ней росла уверенность, что объявление брюнетки не случайно было приклеено на той злосчастной остановке. Ее как будто заманивали.
Если бы офис Евы Карловны находился где-то на окраине — ни за что бы не поехала.
В «Атриуме» Владе бывать еще не приходилось, но она заранее не любила такие места: мраморный пол, фойе с фонтанчиками, белые воротнички…
— Здравствуйте, я к Еве Карловне Лесной, психологу.
— Первый этаж, сорок четвертый кабинет, — сообщила приятного вида девушка.
На двери сорок четвертого кабинета — золотистая табличка:
«Ева Карловна Лесная, практикующий психолог по всем вопросам».
Честно говоря, и место, где располагался кабинет Евы Карловны, и табличка, и это уточнение «по всем вопросам» не внушали доверия. Психологу правильнее было бы принимать пациентов в клинике.
«Хорошо, мама этого не видит», — подумала Влада и постучалась в дверь.
— Войдите, — раздался приятный женский голос.
Влада вошла. На секунду ей показалось, что она увидела ту самую фотографию из объявления. Приятная брюнетка лет сорока в деловом костюме сидит за столом в кожаном кресле с высокой спинкой. Аккуратная стильная прическа, очки в стильной оправе, дорогой (так решила Влада), маникюр. Настоящая бизнесвумен.
Влада даже растерялась. В жизни Ева Карловна выглядела даже лучше, чем на фото.
— Здравствуйте, Влада, — приветливо улыбнулась Баба-Яга. — Входите, я вас ждала.
Влада, растерянно помявшись на пороге, вошла.
— Присаживайтесь, — Ева Карловна кивнула на кожаное кресло напротив себя. — И прошу простить, у меня здесь нет кушетки, как у доктора Фрейда.
Кресло было невероятно удобным — у Влады вмиг исчезли болезненные ощущения в шее, появившиеся после того, как Водяной пытался ее утопить.
— Откуда вы меня знаете? — спросила Влада.
— Не я, а он, — усмехнулась Ева Карловна, указывая глазами на пол.
Тут же на колени Бабы-Яги прыгнул огромный черный кот. Тот самый котяра, что следил за Владой и Долговым в универе! Только глаза у животного из красных стали ярко-желтыми.
Кот замурлыкал, устраиваясь на коленях психолога, не забывая при этом подозрительно посматривать на Владу.
— Баюн, мне нужно работать, — строго сказала Ева Карловна, поправляя очки.
Баюн что-то проворчал и, тяжело спрыгнув на пол, скрылся в дальнем углу кабинета, где у него была оборудована лежанка.
— Итак, с чем
