что в отсутствие материи огонь пожирает самого мага, питается его энергией. Слабый или неумелый маг, запустив Контур, истощится настолько, что погибнет.
Бланш знал свою силу и умело обращался с пламенем, он давно научился чувствовать расход энергии. Тогда, в кругу бандитов, он держал заклинание ровно столько, насколько хватало безопасного запаса энергии. Ни секунды больше и ни секунды меньше. Волшебное пламя без проблем поглотило плоть врагов, превратив их пепел. Но то, что сделал слабый и полупустой Седрик… У него, очевидно, не было ни сил, ни знаний для сотворения чего-то мощного.
«Он ведь знал, что я запущу Контур. То, что он использовал разрушительный огонь, чтобы раскалить песчинки – это совпадение или осознанный ход? Получили ли песчинки дополнительную энергию от огня? Придал ли он им скорость и разрушительную силу или же заклятие Седрика сработало бы также эффективно и без моего Контура? Вопросы, вопросы, вопросы…»
Фрэнк с Клетусом ушли в ближайшую деревню, пополнить припасы. Седрик, воспользовавшись привалом, спал. С тех пор как их возница сбежал во время нападения банды Черного когтя, Седрику приходилось проводить большую часть пути на козырьке дилижанса, с вожжами в руках. От этого его ежесекундно преследовало желание прилечь: в дороге постоянно затекали ноги и ныла спина.
Бланш размышлял. По классическим канонам сила мага определялась тремя параметрами: расстоянием, на котором он может собирать энергию вокруг себя, объемом, который он может в себя вобрать и силой, с которой он это делает.
Чем больше территория, в радиусе которой маг может дотянуться до энергии, тем больше энергии ему доступно без перемещения. Чем больше энергии маг может в себе аккумулировать, тем более ресурсоемкие заклинания ему доступны. И, наконец, если два мага будут находиться рядом, то им придется конкурировать за энергию на общей территории и победит более сильный.
Алхимики Компании, смешивая магию с наукой, работают с материей на уровне мельчайших частиц. Знания об этом служащие тщательно оберегают и подробности неизвестны. Но в любом случае это делается в специальных условиях и требует высочайшего уровня концентрации. О применении таких методов в практической боевой магии Бланш еще не слышал. Но он точно знал, что тогда, в окружении, у Седрика практически не было магической энергии, поэтому фокус подручного со смертоносным песком никак не шел у него из головы.
Это был не просто остроумный ход. Это было чем-то вроде нового метода использования боевой магии – более тонкого, более экономного и более разрушительного. Бланшу вдруг подумалось, что последствия этого спонтанного открытия Седрика могут оказаться даже опаснее, чем переносные источники Компании. Но прогресс не остановить.
Глава 7
За двадцать пять дней до того,
как мир изменился
Четверо всадников показались из-за поворота. Свернуть было некуда, разворачиваться, в надежде спастись бегством – поздно. Оставалось лишь ехать навстречу и уповать на судьбу. И на быструю шпагу Фрэнка, конечно.
— Йо-хо! Да это же Фрэнк Доминга! — радостно закричал тот, что скакал впереди. — Это же Хмурый Фрэнк Доминга, чтоб его в аду черти драли! — он развернул коня и пустил его кругом.
Фрэнк нахмурился.
Остальные всадники остановились ярдах в тридцати от дилижанса. Весельчак гарцевал между ними и Фрэнком, скалясь и хлопая себя по ляжке. Он явно был лидером этой компании. В отличие от людей Султана, сейчас дорогу Фрэнку преградили бывалые бойцы. В их глазах читалась усталость и безразличие. Но вместе с тем, каждый держал руку на оружии и внимательно следил за ситуацией. Добротная походная одежда, начищенное до блеска снаряжение и мощные кони: все говорило о том, что эти люди привыкли к долгой дороге и регулярным схваткам.
Долговязый парень на пегом коне остановился чуть левее остальных. Его копье смотрело в сторону Фрэнка. Приземистый крепыш перекрыл правый фланг. Лысый громила с тремя золотыми кольцами в правом ухе остался по центру. Весельчак перестал гарцевать и пошел на сближение с наемником. Он был вооружен тяжелой двусторонней секирой, что болталась в седельной петле.
— Фрэнк! Это же я – Рафли! — Весельчак продолжал улыбаться, обнажая местами черные зубы. Он задрал рукав на левой руке и дважды ударил себя кулаком в грудину. На предплечье виднелось потускневшее клеймо Иностранного легиона Грандверта.
— Я помню тебя, Рафли, — хмуро ответил Фрэнк.
— Какими судьбами тут? Путешествуешь? — усмехнулся Весельчак.
— У меня контракт на сопровождение, — Фрэнк кивнул в сторону дилижанса.
— Да неужто? И кого же сопровождает легендарный Фрэнк Доминга? Кому оказалось по карману купить Хмурого Фрэнка?
— Не твое дело, Раф, — наемник сплюнул. — Где твои манеры?
— Мои манеры утонули в золоте, что мне пообещали за устранение одного странствующего монаха. Не он ли прячется в твоем дилижансе? А, Фрэнк?
— Сделался охотником за головами? — Доминга еще больше нахмурился и сузил глаза. — А как же старое доброе воровство?
— В наше время, Фрэнк, воровство требует таких усилий, что у нас стало создаваться неприятное ощущение, будто мы работаем, — снова усмехнулся Рафли. — Поэтому мы решили поднять ставки.
Дверь дилижанса отворилась, и из него вальяжно вывалился Бланш. Он нарочито неспешно прошествовал вперед и остановился около коня Фрэнка.
— Добрый день, господа! — Бланш обратился к Рафли.
— И вам не хворать, дядя! — ответил Весельчак.
— В чем причина задержки, Фрэнк? Это ваши друзья?
— Ага, щас! — Весельчак снова хохотнул. — Фрэнк с такими, как мы не водится. Не дотягиваем мы до его планки. Да, Фрэнк?
— Так чего же вы от нас хотите? — Бланш все еще надеялся обойтись разговором.
— Нам нужен монах. Отдайте святошу, и мы вас отпустим, — Весельчак тоже счел, что продолжить беседу может быть выгодно. — Один добрый человек…, хотя, черт его знает, может он и злой, — Рафли почесал макушку. — В общем, один человек неопределенных намерений из Джампура, заплатил нам за странствующего монаха Клетуса. Живого или мертвого. Смекаешь, дядя?
Бланш задумался.
— Это хорошо, что вы мне все объяснили. Плохо, что я ничего не понял, — развел он руками. — У нас нет никакого монаха.
— Да?
