из неё грязь. Плюс грязная вода попала в глубокие царапины и разошедшийся шов на боку. Как ни старалась Лютикова, избежать сепсиса не удалось, а принятые антибиотики не смогли убить микробы. Да ещё и потеря крови ослабила биолога экспедиции. В общем, на четвёртый день его тело пришлось завалить мелкими камнями у «крепостной» стены.
Еда закончилась. Возвращаться в Форт Люда и Нина опасались. Вот Кроха и вызвалась сходить на охоту. А когда вернулась — услышала душераздирающие крики Лютиковой.
Сдуру полоснула двумя очередями по дозорным, торчащим не стене, и лишь потом сообразила, что ей уже не хватит патронов, чтобы перебить всех припёршихся к Храму дикарей. Даже тех, которые находятся по эту сторону стены.
— Но крик Нины «Людка, отомсти им за ме…», я до смерти не забуду. Добили её, когда она прокричала мне. Кинжалом горло перерезали. А до этого издевались. Нет, не насиловали. Одежду с неё, похоже, содрали и практически всё тело ножами исполосовали. Груди разре́зали, живот… Там все каменные плиты в кровищи были. Когда эти твари уплыли, я её рядом с Лёвкой под камнями похоронила.
Людмиле повезло, что для дикарей джунгли были чужими. Она убегала, останавливалась, и стреляла в них. Уже одиночными выстрелами. Пока те, потеряв с десяток товарищей, не остановились.
— У меня тогда только три патрона и осталось. Из Храма они сбежали в тот же день. А уплыли — ещё через день.
— Ты что, следила за ними?
По тому, как колыхнулась щека женщины на моём плече, я понял, что она кивнула.
— Когда они погрузились на свои катамараны и стали выгребать от берега, я мотанулась в Форт, взяла автомат Носова и стреляла по ним с берега, пока получалось попадать.
— Катамараны, говоришь?
— Да, две такие большие лодки с помостом и мачтой между ними. Человек, наверное, на сорок каждый из четырёх. Ветер, как назло, был хороший, и они быстро уплыли. В сторону континента.
— А как свою пещеру нашла?
— Да случайно наткнулась. Когда от погони оторвалась, останавливаться не стала, а дальше драпанула. Добежала до речки и решила сбить их со следа, если они будут меня искать, как искали Храм. Пошла по её течению вверх и вышла к водопаду. А там и проход между камней разглядела. Когда пещеру нашла, поняла, что эти уроды про неё не знают: там же вещи от старых хозяев остались.
— Что, и котелок с ложкой?
— Нет, я кое-что забрала из ещё одного тайника неподалёку от Форта. Когда Носов очень уж крышей поехал, мы с Лёвкой заподумывали дать дёру. Вот и начали готовиться.
А про то, что она из-за шума водопада не слышала работающих двигателей беспилотника и вертолёта, я верно догадался. Повезло ей в том, что она вышла из убежища, когда я вёл машину в сторону Форта. Увидела ярко-жёлтую «железную стрекозу» и рванула туда, где мы точно появимся.
Фрагмент 7
* * *
Связь с Землёй восстановилась через день. Оказалось, вертолёт на низкой высоте при плохих метеоусловиях замкнул провода высоковольтной ЛЭП, идущей к Центру. И из-за этого сгорел силовой трансформатор «закреплённый» за Объектом. Ну, и кое-какое оборудование в само́м Центре «вылетело». Как всё отремонтировали, так и связались. А тут такие новости…
Естественно, доложив о новом увеличении разницы во времени (это назвали красивым термином «спорадический темпоральный откат»), немедленно затребовали отправить на Землю Кроху. На что та послала руководство по известному адресу.
Вообще Инга успела мне шепнуть (Люда, как и обещала, не отставала от меня ни на шаг, полностью игнорируя Гринберг), что Людмила за время пребывания на ТемУре стала неузнаваемой. По характеру. Но на вопрос, что за чёрная кошка между ними пробежала, тоже отказалась отвечать.
— Это только наше с ней дело.
Но переполох в Центре поднялся знатный. И даже не из-за гибели почти всего состава экспедиции — с этим-то на Земле уже как-то смирились, когда я не обнаружил людей на Базовом острове. А по двум причинам: во-первых, из-за известия о том, что планета обитаема разумными человекоподобными существами. Причём, представителями, как минимум, двух различных культур. А во-вторых, известием о том, что по абсолютно верным признакам уже через шесть дней по нашему времени начнётся сезон штормов. Или через две недели (если судить по тенденции изменения соотношения скоростей темпоральных потоков) по земному времени.
— Да у нас же нет в наличии людей, которых мы сможем за это время прислать к вам, — орал в рацию один из руководителей Проекта.
Ради такого форс-мажора мы даже удостоились не текстового, а голосового общения с руководством.
— А вы, Кроха, соображаете, что вам ещё три месяца придётся там торчать? Я уже не говорю про то, что нам ценна каждая крупинка имеющейся у вас информации.
— Да хоть ещё пять лет, — фыркнула Людка. — Я дала себе слово отомстить за Нину и Льва, поэтому останусь тут до начала карательной экспедиции против этих скотов.
— Да с чего вы решили, что мы будем устраивать карательную экспедицию?
— Значит, я её устрою в частном порядке. От меня смогли уйти рыл семьдесят, которые измывались над Лютиковой, и пока я их столько же не угрохаю, я не остановлюсь.
— Вы не в себе, Людмила! Вам нужна срочная реабилитация после пережитого.
— Ничего страшного. Реабилитируюсь здесь за сезон штормов.
Босс аж задохнулся от неожиданности. Я попытался поддержать его идею о реабилитации, мол, тебе нужны положительные эмоции, покой, ощущение заботы, исходящее от окружающих. Но тщетно: девица упёрлась.
— Ну, начинай мою реабилитацию, — стянув с себя плавки, потребовала Кроха, когда мы в тот день отправились спать. — Только учти: если я забеременею от неё до того, как с Земли придут гормональные контрацептивы, я просто отрежу тебе реабилитатор, пока ты спишь.
А в глазах — уверенность в том, что так и поступит.
«Нервных окончаний в различных местах» у неё оказалось
