Крест, поняв, куда клонит следак, больше не улыбался, а тот уже вошел в раж.
— Не ты ли это повадился в городе девок малолетних портить, а? — теперь следак откинулся на спинку стула и говорил так, как будто речь шла о чем-то обыденном. — За последние месяцы было три таких случая…
— Не я, — не дослушав, оборвал его Крест. — Я не по этой части…
— Разве? — снова заулыбался мент. — Один раз по сто тридцать первой ты уже сел, а, как показывает жизнь, люди не меняются. А если и меняются, то в худшую сторону, — улыбку как корова языком слизала. В глазах следака теперь отчетливо мелькало презрение. Нос его сморщился, как будто в комнате воняло дерьмом.
— У матери девочки спросите, я гулял с ней с ее разрешения.
Шутки кончились.
— Спросим, спросим. И у матери спросим, и у самой девочки спросим.
Крест выпрямился на стуле, расправил плечи. Появилась надежда, что мама Насти подтвердит его слова, да и сама девочка ничего худого про него сказать не сможет. Авось, обойдется, и закончится все максимум легкой разборкой с Олесей.
Дверь в допросную резко распахнулась, и внутрь вошел, судя по гражданской одежде, оперативник. Их обычно можно было учуять за версту по нагловатой манере держаться и выражению превосходства в холодных глазах. Этот был такой же. Поигрывая резиновой дубинкой в руках, он по умолчанию смотрел свысока на тех, кто находился в допросной по другую сторону стола от следаков.
— Ну и что говорит наш клиент? — бодро спросил он, давая круг по периметру допросной, постукивая дубинкой по ладони. — Готов сознаться?
— Не-а, — лениво отозвался следак, с насмешкой глядя на «клиента». — Не хочет, — добавил с сожалением.
— Не хочет — заставим, не может — научим, — пошутил оперативник, останавливаясь позади Креста.
Дверь распахнулась снова, в образовавшийся проем просунулась голова в форменной фуражке.
— Серег… Сергей Анатольевич, к вам там пришли. Как раз по этому делу, — движение головой в сторону Креста.
— Ну, вы тогда побеседуйте, мальчики, — сделав напутствие, следак вышел из допросной, оставив «клиента» один на один с опером.
На некоторое время в допросной воцарилась тишина. Не предвещавшая ничего хорошего. Крест внутренне напрягся, готовясь к самому худшему — опер с дубинкой все еще находился за спиной.
Наконец он появился в поле зрения, все так же поигрывая дубинкой.
— Ну, че, так и будешь отпираться?! — с вызовом спросил он. — Колись, давай, что хотел ребенка совратить.
— Никого я не собирался совращать, — твердо заявил Крест, прекрасно понимая, что верить ему никто не намерен. — Я с ней просто гулял, пока мама ее спала с ночной смены.
— Ага-ага, — продолжал глумиться опер, выписывая вокруг Креста круг. — Потому и увел девочку со школы, без разрешения учителя. Выкрал.
— Я ее не крал, — начал было снова оправдываться Крест, но неожиданно задохнулся от боли. На спину со страшной силой обрушилась дубинка, неся с собой вес в семьдесят килограмм.
Это было только начало…
Глава 13
Казалось, что глаза она закрыла всего на минуту, но усталость взяла свое, и сон сморил ее на несколько часов. Проспала, с ужасом поняла Олеся, едва взглянув на время. Уроки закончились три часа назад! Она никогда так долго и крепко не спала!
Подскочив с кровати, девушка заметалась по комнате в поисках телефона. Боже, сколько пропущенных от классной руководительницы! Дрожащими пальцами Олеся набрала номер дочери, но тут ее встретили лишь длинные гудки. Номер классной вообще почему-то оказался недоступен. Мгновенно в голову полезли мысли одна страшнее другой. А вдруг Насти вообще не было в школе? А если он не в школу ее повел, а увез куда-то? Может, у него и был такой план — завоевать доверие Насти, чтобы теперь она пошла с ним куда угодно?
Одной рукой продолжая удерживать телефон и атаковать звонками то классную, то Настю, другой Олеся поспешно натянула джинсы и свитер, после чего выскочила в прихожую и принялась засовывать ноги в кроссовки. Схватив куртку и сумку, она понеслась в школу.
Эти десять минут показались ей вечностью. Несколько раз Олеся спотыкалась о неровности дороги, а один раз вообще едва не растянулась на асфальте. Вскоре дыхание совсем сбилось и пришлось перейти на быстрый шаг. Сердце, бешено стучавшее в груди, было переполнено тревогой за дочь, на глаза выступили слезы и так и норовили скатиться по щекам. Олеся их не замечала, в голове билась лишь одна мысль — что с Настей?!
Уже влетев в здание школы, прямо возле дверей она чуть не столкнулась с классной руководительницей дочери.
— Здравствуйте… — останавливаясь, немного растерянно обронила та.
— Мария Викторовна… вы мне звонили… я вам звонила… — с трудом дыша, сбивчиво выпалила Олеся, не в силах сейчас подбирать слова. — Насти не было на уроках?
— Почему «не было»? — недоуменно произнесла учительница, старательно отводя глаза от синяка на ее щеке. — Но вы не пришли забирать ее, и дозвониться до вас я не смогла.
— А сейчас? Где она сейчас? — нервно вопрошала девушка, заглядывая ей за спину, словно там могла прятаться Настя. — Ее телефон не отвечает.
— Я не знаю… — помолчав, вздохнула классная. — Вы не появились, мы с Настей звонили вам несколько раз, а потом она позвонила вашему другу и попросила, чтобы он ее забрал.
— Другу? Какому еще другу?! — почти вскричала Олеся, чувствуя, как земля начинает уходить из-под ног. — Господи, вы отдали мою дочь незнакомому человеку?
Лицо учительницы вытянулось, побледнело. Ее нехорошие подозрения оправдывались.
— Нет! Не отдала! — решительно заявила она, но было заметно, что она сильно напряжена и даже испугана, и вскоре стало понятно почему. — Но Настя сбежала с ним!
— Боже… боже мой… — Олеся обессиленно прислонилась спиной к стене. — Как сбежала?! Куда?!
— Успокойтесь, пожалуйста. Я вызвала полицию, они быстро приехали, — поспешила утешить ее классная, боясь, что та сейчас скатится в истерику или устроит скандал. — Они проверили камеры, объявили Настю в розыск.
— Полицию?!
— Да. Скоро ее найдут, — заверила учительница, отчаянно надеясь на это. В школе уже объявили ЧП, и «на ковре» у директора она уже тоже была. Если с ребенком что-то случится, не избежать проблем и ей.
Олеся на секунду закрыла лицо руками, медленно сползла по стене вниз. Тело стало словно чужим, непослушным и вялым. По щекам уже текли слезы, а из груди уже рвались всхлипы, грозящие обернуться настоящей истерикой. Впервые за много лет она плакала.
Куда он увел Настю?! Зачем?!
Понятно зачем — хочет отомстить ей, Олесе, за то, что по ее милости отмотал срок. Но при чем здесь ребенок?! Решил бить по самому больному месту? Перед глазами уже замелькали жуткие картинки того, что может сделать такой человек с ее маленькой доверчивой девочкой… Боже, ну как она могла доверить своего ребенка уголовнику?! А теперь еще полиция… Что она им скажет? Что сама пустила в дом бывшего уголовника, оставила его на ночь с дочерью, утром отправила ее с ним в школу, а теперь не может ее найти?! Да там решат, что она свихнулась!
