неправильно!
— Думаешь о вчерашнем? — он спрашивает это с интимной интонацией, будоражащей, вопиюще неуместной в нашей ситуации.
— Как ты..?
Я перехватываю заинтересованный взгляд Богдана. Лицо словно кипятком обжигают, когда я понимаю, на что он смотрит. У меня затвердели соски, и это видно, даже футболка не спасает. Такое раньше бывало от холода, в квартире же довольно тепло, почти жарко.
— В возбуждении нет ничего стыдного, ты же об этом знаешь? — хмурится Богдан.
— Вызови мне такси. Пожалуйста.
— Лия, — он идёт ко мне, медленно, словно хищник перед решающим прыжком.
Мотаю головой. Часто-часто. Мой голос звучит истерично, жалко.
— Прошу, закажи мне такси. Или продиктуй точный адрес, я его не запомнила почему-то… Богдан…
Он застывает, так и не преодолев последний метр. Немного щурится, сканируя моё лицо и тело пытливым взглядом. Наконец кивает.
— Хорошо.
Богдан уходит в гостиную, так и не включив кофемашину. Я прижимаюсь к стене, мелко дрожу, кусаю губы, чтобы почувствовать боль. Так легче пережить случившееся.
— Идём. Я провожу тебя, — зовёт меня Богдан.
В лифте мы не разговариваем. Я вообще пытаюсь не дышать, чтобы терпкий парфюм не пробудил новые воспоминания.
— Сегодня мы не пойдём на свидание, — холодно сообщает Богдан. — Отдыхай и набирайся сил. Я позвоню.
Он мягко захлопывает дверцы такси. За окном мелькают красивые улочки, но я не смотрю в окно. Мне отчего-то становится грустно. Ещё и папа не перезванивает.
9
Незаметно проскользнуть в свою комнату не получается. Анна Викторовна будто у окна меня караулила, тут же встречает в коридоре, улыбается доброжелательно.
— Добрый день, — говорю приветливо. Враждовать нам ни к чему, я ещё вчера это поняла.
— Здравствуй, Лия. Завтракать будешь или Богдан тебя накормил? — она чуть склоняет голову набок, внимательно наблюдая за моей реакцией. Наверное, это у них семейное — открыто пялиться на людей и задавать вопросы в лоб.
— Нет, я не завтракала. И даже кофе не пила.
— Это можно исправить, — продолжает мило улыбаться Анна Викторовна. — Идём на кухню.
— Мне нужно переодеться.
— Хорошо. Юлиана как раз приготовит тебе завтрак. Пожелания есть?
— Нет, я всеядная. Спасибо, — киваю Анне Викторовне и как можно быстрее иду к лестнице. Спиной чувствую взгляд будущей свекрови, отчего едва не спотыкаюсь на ступеньке.
Да что ж я такая неуклюжая? И закрытая. Ко мне все хорошо относятся, а я никак не могу ответить добром на добро. Не привыкла. Моя суперспособность — замыкаться в себе и в одиночестве вариться в негативных эмоциях. Так я жила четыре года. До папы не достучалась, а друзья от меня постепенно отдалились. Они просто не знали, о чём со мной разговаривать, как мне помочь, если я не нуждалась в их сочувствии и жалостливых взглядах. Конечно, с одноклассниками я общалась, но между нами исчезла душевная близость.
Что-то похожее на былые отношения возникло в тот момент, когда я начала встречаться с Серёжей. Бывшие подружки забросали меня вопросами, и я почувствовала себя не несчастной девчонкой, пережившей смерть матери, а интересной личностью, в которую может влюбиться безумно крутой парень. Мы с Анькой, Светой и Алиной зависали в пиццерие, болтали о всякой ерунде типа косметики и одежды. А ещё про секс, конечно, часто разговаривали. Подружки дождаться не могли, когда я уже лишусь девственности и по секрету расскажу им, какой Серёжа в постели.
Эх, знали бы они, что он встречался со мной из-за дурацкой невинности, никакую душу и богатый внутренний мир Серёжа во мне не рассмотрел. А я верила… Дура! Может, позвонить Аньке? Мне нужно хотя бы с кем-нибудь поговорить, я тут с ума схожу в чужом городе среди чужих людей!
Подумав немного, я набираю номер подруги, но она на звонок не отвечает. Света вообще вне зоны доступа находится, и только Алина берёт трубку.
— Лия? Привет, — её голос кажется растерянным.
— Привет. Как у тебя дела? — всегда начинаю разговор с этого вопроса. Нельзя же сразу вываливать на подругу подробности своей новой жизни.
— Нормально, только вот проснулась, — говорит она натянуто. — А ты как?
— Ужасно, — вздыхаю.
— Да, я слышала, — перебивает меня подруга. — Серж всё рассказал.
— В смысле? Когда?
— Вчера. Мы в «Кварке» вместе с Анькой и Светой тусили, а там Серж со своими друганами пил. Грустный такой был, мы с девчонками вообще в непонятках, ну подошли к нему, спросили, как жизнь. Он сказал, что бросил тебя.
— Он меня? Вообще-то было наоборот! — встреваю я, возмущённая до глубины души. Вот же подлец, ну зачем искажать историю?
— Да? — как-то недоверчиво тянет Алина. — Серж говорит, ты променяла его на богатого столичного мужика и скоро выходишь замуж. Это правда?
— Не совсем, — мнусь я. С чего бы начать? С проигрыша отца или с предательства Серёжи?
— Значит, правда, — из динамика раздаётся сдавленный смешок. — Всё ясно. Мы думали, ты не такая. Хорошо наивной притворялась.
— Алин, ты о чём сейчас? Я действительно выхожу замуж, но только ради того, чтобы Асманов до меня не добрался. Представляешь, он глаз на меня положил, в свой бордель затащить хочет!
— Тебя? Сам Асманов? — Алина уже откровенно смеётся. — Поверь, подруга, ты не настолько красивая, чтобы привлечь самого Рустама. У меня сиськи побольше твоих будут и фигура постройнее, но даже на меня он внимания не обратил.
— Он же преступник, Алин…
— И что? Знаешь, сколько у него бабла? Честным путём миллионы не заработаешь, это всем известно.
— Боже, что ты несёшь?
— А ничего! Ты свою жизнь устроила, молодец, столичного папика охмурила, а нам со Светкой и Анькой такое счастье не светит. Кстати, Серж долго по тебе не убивался. Они с Анькой вчера вместе ушли, — издевательским тоном говорит Алина.
— Какая же ты дрянь, — вырывается из меня помимо воли. Это даже не обида или злость, мне тупо мерзко и неприятно от слов Алины. Я знала, что подружки мечтают о богатой жизни, но даже
