подобных перекати-поле бродяжек, радостно встрепенулась.
Канатоходцы, актеры и жонглеры выступали и разыгрывали небольшие сценки на деревянном помосте.
На отдельной тумбе изгибалась стройная танцовщица, совсем молоденькая девчонка семнадцати лет. Тонкая и гибкая, загорелая до медного оттенка, она крутилась и выделывала сложные пируэты. Длинные ножки то и дело взлетали вверх. Короткая юбочка не скрывала упругие бедра, а полупрозрачная блузка напоказ выставляла высокую крепкую грудь.
Откровенный наряд вкупе с эротичными движениям заставлял проходящих мимо мужчин останавливаться и подходить ближе, восхищенно наблюдая за соблазнительной хрупкой фигуркой.
— Эх хороша девка. Как думаешь сколько за ночь берет? — два дородных торговца встали справа и сразу принялись обсуждать представление.
— За миску супа отдастся, — хохотнул второй, припомнив ситуацию на рынке плотских утех.
— Я люблю стройненьких, чтобы извивалась подо мной, а не колыхалась, как мерная туша, — добавил первый, и оба весело рассмеялись.
Между тем девчонка все ускорялась, начав изгибаться в совсем уже немыслимых позах. Я удивленно моргнул, внезапно заметив, что в какой-то момент ее правая рука согнулась под совершенно невозможным для человеческого тела углом.
Что за черт?
И тут я увидел одного из жонглеров, по его лицу прошла судорога, черты поплыли, словно превращаясь в мягкий воск. Кожа начала сползать, падая на землю уродливыми ошметками. Тоже творилось с другими уличными артистами.
Зрелище оказалось не для слабонервных. Женщины завизжали, мужчины с ругательством отшатнулись назад. Никто толком не понимал, что происходит, но видел, что творится нечто необычное.
Сквозь толпу стали проталкиваться стражники. Они и стали первыми жертвами, когда неожиданно удлинившаяся рука одного из канатоходцев играючи снесла голову одному из солдат вместе с шлемом.
Щедро брызнуло красным во стороны. Долгую секунду длилась ошеломленная тишина, а затем воздух прорезал надрывный крик:
— А-а-а! Убивают!
В ту же секунду на площади поднялась паника. Народ разбегался в разные стороны, а на месте труппы бродячих актеров появлялись странные, совершенно непохожие на людей существа.
Глава 10
Глава 10.
Не все успевали сбежать, плотно забитая толпа колыхалась, как живое море. Давка возникла практически сразу, лишь немногих получили возможность выбраться с площади, которая в один миг стала местом побоища.
Монстры, еще недавно выглядевшие, как бродячая труппа, выпускали в разные стороны щупальца. Казалось уличные артисты специально ждали, пока соберется толпа побольше и эротично изгибающаяся девчонка в полупрозрачном одеянии служила приманкой для огромного числа мужчин, заполонивших пространство перед входом на главный базар.
Существа вырастали в размерах, стремительно изменяясь прямо на глазах. Чудовищная по своему уродству помесь кальмара и паука, размером с хорошую лошадь, выпускала в разные стороны извивающиеся жгуты-лапы, разрывая людей на части, вскрывая их, как устрицы, и отрывая головы, разбрызгивая повсюду кровь.
Но не всех убивали, в некоторых щупальца вонзались, оставаясь на пару секунд и выдергивались обратно, ища новую жертву, успев что-то впрыснуть внутрь несчастного человека.
Глаза у жертв стекленели, на секунду они замирала, а затем вытянув руки вперед бросался на людей рядом, оскалив пасть и пытаясь впиться зубами в мягкую плоть.
Обращение. Они обращали людей. Мысль мелькнула и погасла. Стоящий рядом мужик захрипел, его глаза подернулись серой мутью, секунда и он без раздумий бросился на меня.
Черт. Даже вблизи он перестал походить на человека. Что бы им там не впрыскивали, это меняло организм за считанные мгновения.
Я выхватил меч и не глядя рубанул наискосок сверху внизу. Лезвие прошелестело, легко срезав половину лица вместе с куском черепа. Удар наотмашь вышел чистым и быстрым. По месту среза прошла полоса, мужик дернулся и стал медленно оседать, в этот момент срубленная часть головы съехала вниз, шлепаясь на землю куском обезображенного мяса.
Увидев рану, я не выдержал и скривился. Вместо крови, тканей и мозгов текла густая как патока серая жидкость с вкраплениями чего-то бугристого.
Что за хрень? Прошло всего несколько секунд, как организм успел измениться. Или может зритель тоже был из монстров? Так нет, я четко видел, как в его плечо вонзилось тонкое щупальце. Зачем нападать на своих? Нет, его обратили и обратили за считанные мгновения, превратив в еще одну тварь.
Потрясающая скорость вербовки. Раз — и у врага новый солдат. Теперь понятно почему подманивали мужчин, в этом был смысл. Масса больше, тела плотнее, материала для трансформации хватит для создания добротного монстра.
Ничего особенного, просто хладнокровный расчет. Тот кто организовал атаку продумал все до малейшей детали.
Я сначала подумал, что это големы. Необычные, странные, но големы. Теперь понял, что это нечто иное. Одновременно знакомое и незнакомое. Новая версия старой заразы.
Некросы.
Какая-то разновидность, модифицированная под действия в условиях плотной застройки и наличия под рукой большого количества «мяса». Созданные специально такими, чтобы как можно быстрее и легче уничтожать города. Заслать пару десятков тварей и на утро от города ничего не останется, жителей либо перебьют, либо обратят в себе подобных.
Некросы. Вот кто это был. А значит за нападением стоят Отверженные. Именно они в свое время выпустили в мир Скверну через запретные знания, пытаясь свергнуть культ Пантеона тысячи храмов.
— Берегись! — крикнули слева.
Какой-то горожанин, по виду мастеровой, махнул кулаком и попытался свалить обращенного, лезущего на парня лет двадцати. Ничего у него, конечно, не вышло. Измененная тварь, только выглядевшая как человек, извернулась, легко уйдя от удара и в ответ бросилась вперед, стремясь вцепится в яремную вену на шее храброго, но глупого ремесленника.
Понимая, чем закончится бросок, я с левой руки метнул кинжал. Подарок Пайка мелькнул темным пятном и вонзился точно в затылок новообращенного некроса.
Я вскочил на каменную ограду шириной в пол кирпича и побежал, балансируя на неудобной поверхности, не хуже иного канатоходца. На ходу выдернул кинжал из башки прокаженного (он так и стоял, с вонзенным в затылок клинком) и побежал дальше.
Далеко уйти не удалось, одна из тварей увидела слишком прыткую цель и тут же хлестнула в моем направлении лапой, изгибающейся не хуже резинового жгута. Я подпрыгнул, пропуская щупальца под собой и приземлился обратно.
Проклятье! Плохо закрепленный камень ограды предательски пошатнулся и выпал из паза. Нога подломилась, и я полетел вниз. Еще в падении сгруппировался, как обучали и упал на выложенную булыжником мостовую не кулем грязного тряпья, а упругим мячиком, готовым к действию.
Перекат через плечо, одновременный уход в сторону, срубить уже изменившую траекторию щупальце, нацелившееся мне в грудь.
Действовал на автомате, подчиняясь рефлексам, вбитым на многочисленных тренировках бывшим наемником, требовавшим не
