Мои щеки вспыхнули от гнева: «Да как он смеет!»
— Прости, а где твоя ненаглядная спутница?
— А ревнуешь! — с довольным видом произнес он. — Сказалась больной и ушла.
Иван прижал меня к себе сильнее, я стала пьянеть от запаха его парфюма и терять равновесие… Он словно почувствовал мое состояние и слегка приподнял от пола — настолько, что каблучки лодочек оказались в воздухе.
—Ты сегодня Мисс Совершенство! Не то что твоя «золотая» подруга, —наклонившись, прошептал он.
Я понимала, что для меня это недопустимая близость тел и я теряю голову. В этот момент он спросил:
— Метелкина, а что у вас за шоу? Эта программа случайно не для меня?
Идиллия рухнула, я в одно мгновенье спустилась с небес на землю.
— О чем ты?
«Вот и бумеранг, уже летит…»
— У меня сегодня день рождения, — стараясь говорить спокойно, ответила я.
— А я и не знал, что на дворе апрель…— явно насмехаясь надо мной, произнес Иван. — Но мне понравились ваши старания, я польщен, что вызвал столько эмоций!
Холодный рассудок меня покинул, гнев залил щеки уже знакомым пунцовым румянцем.
— А ты нахал! — выпалила я и постаралась высвободиться из его крепких рук.
Но он еще крепче прижимал меня к себе и, на глазах у всех присутствующих жадно впился в мои губы! Я почувствовала в этом некое самоутверждение надо мной и, высвободив одну руку, залепила ему звонкую пощечину.
— Не сметь!
Он, ни чуточки не смутившись, выпустил меня из объятий и произнес:
— Метелкина, а такой ты мне нравишься еще больше!
— Дурак! Никогда! Никогда, не попадайся мне на глаза! — прошипела я и покинула зал, не дождавшись торта…
— Светелкина, подожди, да остановись ты наконец! — тяжело дыша, произнесла Лариска, нагоняя меня в коридоре.
— Я уезжаю!
— Не глупи, расскажи, что между вами произошло!
— Меня догнал бумеранг, который ты приготовила для Ивана-дурака!
— Хм, это уже интересно, давай по порядку.
Я сидела в обнимку с Лариской, поведав о нашей беседе с Иваном и немного успокоившись.
— Но как он узнал? Может, видел твой паспорт?
— Какая теперь разница, твой план провалился, позор! Я уезжаю домой.
— Даже не думай! Осталось три дня и праздник в Венеции. Ляг, поспи, и все пройдет!
Глава 14
Открыв глаза, я сладко потянулась.
В номере было темно, плотные шторы искажали реальность суток. Я повернулась набок, поджала ноги в коленках как, в детстве, и, укрывшись до самого подбородка одеялом, решила понежиться в кровати.
Вдруг где-то за портьерой раздался тихий шорох. Я вздрогнула и стала всматриваться в темнеющие шторы, от которых отделилась тень и шагнула в мою сторону.
— Аааааааааааа! — заорала я, судорожно пытаясь найти в темноте выключатель- шнурок прикроватного бра. — Лариска, проснись!!!
Фигура двигалась дальше и вдруг прямо надо мной сделала мах костлявыми руками, после которого на меня посыпались какие-то шуршащие блестящие предметы…
Наконец щелкнул выключатель бра, в его неярком свете я увидела раскачивающуюся из стороны в сторону фигуру в каком-то немыслимом тряпье, ветхой широкополой шляпе с черной вуалью, сквозь которую на меня смотрела самая настоящая Баба Яга с длинными, косматыми седыми волосами! Страшный образ дополняли метла и шерстяной носок с конфетами.
— Светелкина, хватит спать!
Схватив подушку, я изо всех сил швырнула ее в сторону фигуры, подавшей голос.
— Лариска, ты окончательно лишилась разума!
— Не знала, что ты такая трусиха! Это всего лишь репетиция роли ведьмы Бефаны. Ты осыпана лучшими итальянскими конфетами из волшебного носка, как примерный ребенок. Я заранее позаботилась о нас и прикупила два очень реалистических карнавальных костюма для участия в праздничной регате ведьм.
— Если я не ошибаюсь, в регате участвуют исключительно мужчины, переодетые в Бефану!
— Если я не ошибаюсь, то деньги решали все и везде, мы арендовали лучшую гондолу, и всем пофиг, кто ей будет заправлять!
— Мы? Это типа «Мы, Николай Второй?»
— Нет, мы это я, Шумахер и Алессандро.
— Ты забыла, я уезжаю, с меня достаточно вчерашнего, не хватало еще гондолы, чтобы я заодно утопла в канале.
— Фи, ты стала изъясняться, как провинциалка из глубинки.
Я поджала губы и смолчала.
Лариска распахнула шторы. Светало.
Пока я принимала душ, в дверь постучали.
— Ого! — раздался восхищенный голос подруги. — Светелкина, выходи!
Я не торопилась. Сюрпризы, да еще с утра — опасно!
На столе красовался настоящий декораторский шедевр: колоски пшеницы были собраны в тугой высокий многоярусный сноп, перевязанный соломой, разбавленный вереском и веточками лаванды, дополненный сплетенными из соломы разнообразными колокольчиками, коробочками и фигурками лошадок-качалок. Самый венец столь необычного букета завершал пшеничный каскад колосьев и роз, сотворенных из разноцветных соломинок.
— Нет, ты видела это? Алессандро отправил тебе букетище из соломы с запиской!
Я взяла маленький конвертик, который был прикреплен к «шедевру»: «Той, которая затмила солнце на небе Италии».
Терпеть ненавижу сухостои, но шикарный сноп пшеницы меня покорил.
— Я увезу этот символ итальянского плодородия в пасмурную Москву.
— Этот символ называется «Снопик», век живи, век учись. Не думаю, что нас пустят с ним в самолет, решат, что мы выкосили все местные поля.
Лариска звонко рассмеялась.
Раздался стук в дверь.
— Кого опять принесло в столь ранний час? — кокетливо произнесла подруга и направилась к двери. — Светелкина, да что за день, опять по твою душу! Иди сюда! Тебе надо расписаться.
Я подошла, посыльный стоял в ожидании с маленькой упаковкой в руках. Расписавшись в получении, я закрыла дверь и выдохнула: «Главное, чтобы не пришел Иван-дурак».
— Давай, распаковывай, меня от любопытства распирает!
— На, открывай, любопытная ты моя!
Подруга сорвала изящную ленту с упаковки. Внутри оказалась продолговатая бархатная коробочка.
— Светелкина, да тут, наверное, кольцо!
— Открывай.
Лариска открыла коробку, и я покраснела от злости, как сеньор Помидор.
В коробке лежала записка, написанная бисерным почерком, а рядом красовалась брошь «Метла», выполненная из белого золота, украшенная маленьким изумрудом. «Метелкина, к празднику тебе метла, летай на ней всегда и не забывай про меня. Твой муж».
