За ним, продолжая шептать те же слова, устремляются остальные монахи.
* * *
В добротном деревянном доме, у большой свечи, сидели двое. На столе у них стояла большая миска с парящим мясом, которое они неохотно выщипывали.
— Не случилось бы ничего, если бы наш старый хрыч язык за зубами держал, — недовольно произнёс мужчина лет тридцати. — Демоны меня дернули к нему пойти в ученики.
— Ритуалил на учителя? — хмыкнул сидевший за столом парень с бледной кожей.
— Ну, а как еще? — вздохнул собеседник. — Я же не идиот, как эти молодые кретины. Кто им вообще сказал, что Шашмаш будет их учить?
— Наивные идиоты, — хмыкнул в ответ собеседник. — Кстати, что демонам отдал?
— Младенца, что еще? Не на свою же душу с ними торговать, Конк. — искренне удивился мужчина.
— Они чужую кровь не берут, — нахмурился парень.
— Я еще во время рейда гвардии этих ублюдков три бабы прихватил. — кивнул в сторону мужчина.
— Трахать крестьян, — сморщился бледнокожий парень.
— Знаешь, если нужно было бы, я и овцу бы обрюхатил, — недовольно проворчал мужчина. — Тьма не любит назойливых идиотов и самонадеянных глупцов.
— Мда, — произнёс парень и опрокинул остатки содержимого кружки в рот. — На что только люди не идут ради силы.
— Тебе хорошо говорить, у тебя от рождения метка тьмы. Ты не ходил за учителями. Они сами к тебе выстраивались.
— Шашмаш не приходил. Я сам его выбрал.
— Кстати, а почему?
— Потому что тьма не любит самонадеянных глупцов, — пожал плечами Конк. — А Шашмаш хоть и упертый баран, но самонадеянным никогда не был. Вёл себя всегда достойно. Он силен, умен и практичен. Никогда ни с кем не спорил… почти никогда.
— Да-а-а-а-а… устроил он в цитадели представление, — вздохнул мужчина. — Я думал, нас прямо там на алтаре Морганы прирежут.
— Но никто не пикнул… Кстати, а сам что думаешь, Эки? Прав учитель?
— Знаешь… — поджав губы, произнёс мужчина. — С одной стороны, его «Тактика малых групп» выглядит как чушь собачья. Никакой армии, автономная нежить, гули, смесь некромантии и проклятой школы… Так никто не делает…
— А с другой?
— А с другой, до границы минимум три перехода. С нами нет армии, которую собирают по два десятка лет, тут не стоит зиккурат, да и вообще темных раз, два и обчелся. И мы контролируем эти земли. При этом даже заставу не штурмовали. Нежити — валом. Еда, крыша над головой и самое главное — в любой момент в седло химеры и день пути! И всё! Мы дома, а тут полно нежити, которая постоянно кормится.
— Да. Я тоже имел каплю скептицизма по поводу идей Шашмаша, но сейчас я в предвкушающем восторге. Мне просто интересно, что мы будем делать дальше.
— Я тоже, Конк… я тоже.
— Вра-а-а-а…
Фьють! ПУФ!
Со стороны улицы раздались громкие крики и звуки боя. Однако ни один из собеседников никак на это не прореагировал.
— Иногда их энергия просто раздражает, — процедил молодой парень.
— Ну, а как иначе? Это и борьба под солнцем и просто выпуск пара. Не волнуйся. Подохнет еще парочка учеников. Всё как обычно.
— Как бы они не испортили наши труды, — буркнул Конк. — Мы с тобой на защиту последних крестьян извели.
— Заставим восстанавливать, — пожал плечами Эки.
— А на жертвенник они кого положат?
— Будут искать. Поплетутся до заставы и будут караулить.
— Перебьют идиотов.
— Еще немного, и мне покажется, что ты их жалеешь, — хохотнул мужчина.
— Я хочу комфорта, — фыркнул парень. — И готовить у меня желания нет. Да и стирать тоже, а, да, и Сьюзи вполне себе неплоха в постели.
— Так и оставь эту Сьюзи. Зачем тебе остальные?
— Монк тоже неплох в постели, — задумчиво произнес Конк.
— Ха-ха-ха! Демоны и шлюхи! — расхохотался мужчина. — И это ты мне тыкаешь, что я обрюхатил крестьянок для дела?
— Они не крестьяне, — обиженно буркнул парень.
— Ладно, мне без разницы, чем и в какие отверстия ты предпочитаешь тыкать, — вздохнул мужчина и поднялся. — Пойдем, поглядим, что устроили эти идиоты.
Оба собеседника подошли к двери и вышли на крыльцо.
— Докатились, — произнес Конк, когда обнаружил на крыльце соседнего дома кровавое месиво, еще недавно бывшее одним из последователей. — Они уже за топоры взялись. Кр-р-ретины…
— Да. Этих идиотов надо на алтарь, — кивнул Эки. — Пойдем. Надо найти этого неумеху… Я и вправду думал, что оставшиеся более или менее способные…
Двое магов направились к дому, втягивая на ходу носом воздух и ловя ароматы мучений, страха и смерти. Когда до входа оставалось всего несколько шагов, из дверей выскочил паладин.
С блестящими от священных писаний на броне и с оружием наготове он метнулся к противникам, надеясь повторить прием с оружием.
Однако два ученика тёмного мага крови не были простыми последователями, чтобы их можно было застать врасплох.
Конк в один момент обратился в кровавое облако и метнулся в сторону, а Эки с хлопком исчез, оставив после себя кровавые брызги и черное облако, которое медленно и неторопливо начало подниматься к небу.
— ВО СЛАВУ! — воскликнул Гош, остановился и со всей мочи влепил ногой по земле.
Конк тут же вывалился из кровавого облака и выпустил сразу пять темных сгустков. Стоило ему коснуться земли, от ног тут же пошел сизый дым. Не оставаясь на месте, он устремился к дому, из которого уже выскочили монахи со светящимся оружием.
— ПО ВОЛЕ ЕГО! — поднял вверх клинок паладин.
Лезвие засияло, а из черного облака вырвался сгусток тьмы, который сначала метнулся в сторону, а затем устремился к Гошу.
На лету ученик превратился в подобие человека, отрастив из своей сущности когти и огромную пасть, он попытался достать воина света, но тот успел поднять щит.
Удар был настолько мощным, что паладина отбросило, и он покатился по земле. Не давая ему подняться, ученик тёмного мага устремился к нему, но в момент, когда он был готов вцепиться в шею, его отбросило в сторону золотистым куполом.
Тварь с визгом отскочила, но, несмотря на отваливающиеся от нее шматки тьмы, которые с хлюпаньем падали на землю, снова бросилась на противника.
Гош прекрасно понимая, что купол отлично работает против формы черного призрака и не стал его снимать. Вместо этого он отвел ногу назад, чтобы принять удар, и поднял щит.
Тварь с визгом влетела в защиту, но в этот раз она настолько уплотнилась, что защита не смогла ей настолько сильно навредить. Она прилипла к ней и принялась давить тьмой.
