другое оливковое. Одна марка одноразовых бритвенных станков, которые действительно брили. Один вид стирального порошка, который в самом деле отстирывал. Семь сортов вина, не все просекко. Ты соглашался с тем, что в винах должен быть хотя бы минимум разнообразия. И два вида крепкого алкоголя.
Потом построили маркет. От этого мы немного растерялись. Мир стал более сложным. Народ теперь часами бродил по маркету. Прежде, когда они заходили в лавку Буффона, через несколько минут уже выходили с покупками. И у людей оставалось много времени, которое можно было провести, как они этого желали. А теперь, когда кто-то спрашивал: пойдем погоняем шары, ему отвечали: нам нужно купить масло для жарки. Их можно было уже не ждать, они так и не появлялись. Люди выходили из маркета с сомнениями и спрашивали себя, правильный ли выбор они сделали. Хорошее ли это масло? Не будет пригорать или пениться? Маркет лишил нас уверенности в себе. Потом маркет, как супергерой, превратился в супермаркет. У всего появилась суперсила: мыло удаляло грязь намного лучше, отбеливатель отбеливал намного белее, моющее средство обезжиривало в два раза эффективнее. В еде было в два раза меньше жиров или она была совсем без добавления жира. Теперь ты, Микеле, все чаще грустил один в своей лавчонке среди опустевших полок: только один тип макарон, один сорт вина, но два вида крепкого алкоголя. Один из них для тебя.
Твоя печень этого не выдержала. Как и у моего старика отца, который, вернувшись из Ливии, очень полюбил граппу[18], пока его печень не приказала долго жить. А вслед за ней и мой отец. Если бы это только могло тебе помочь, я бы разгромил прилавки всех супермаркетов моей палкой из черной акации. Весь мир – это только полки и склады супермаркетов. А когда нам дают выбирать, значит, нас уже выбрали. Но я скребу…
24 августа. Понедельник
– Как, ты сказал, его зовут?
– Транквилло Спеджорин, инспектор.
– Ландрулли, прости, я это знаю. Я просто одурел от этой новости. Я хотел спросить, где они его нашли?
– На подъездной дорожке возле дома. Рядом с живой изгородью. Тело обнаружил его сосед сегодня в семь утра.
– Нет-нет, повтори мне, пожалуйста, как называется город.
– Чизонди-Вальмарино.
Стуки потер глаза. Убитый. В городе господина Анчилотто! В том самом, где он провел полную загадок ночь с сестрами из переулка Дотти. Ух, ведьмы! Антимама… Антимама. Агент Ландрулли принес ему результаты вскрытия графа, но инспектор на них даже на взглянул.
– Ландрулли, извини, как он умер?
– Пистолет. Комиссар Леонарди уже на месте. Спрейфико с ним.
«Ага, он взял с собой Спрейфико, – подумал Стуки. – Впрочем, это естественно: все произошло во время его дежурства. Ох уж этот Леонарди с его высоким давлением!»
В полицейском управлении уже давно не видели убитых из огнестрельного оружия.
– Стреляли с довольно близкого расстояния, – сообщил Леонарди, когда инспектор Стуки прибыл на место преступления.
Комиссар указал фотографам на некоторые детали. Первое, что увидел Стуки, был дорогой черный велосипед рядом с обозначенным на земле силуэтом жертвы. Спеджорин упал с велосипеда рядом с подстриженными кустами самшита, украшавшими одну сторону аллеи. По другой стороне росли кусты роз. Стуки подумал, что мужчина, возможно, был женат, и спросил об этом коллег. Ему ответили, что в начале августа жена отправилась отдыхать на море. Женщину уже предупредили о случившемся.
Гильзы нашли без труда. Пистолет двадцать второго калибра, максимальная дальность стрельбы – около сотни метров. В этом случае не было даже метра. Стуки прошагал пять шагов вдоль подъездной дорожки, сжимая в руке невидимый пистолет. Итак, жертва подъезжает на велосипеде, слезает с него, потому что подъем здесь довольно крутой, и получает первую пулю в бок. Мужчина оборачивается, но тут его настигают вторая и третья пули прямо в сердце. Леонарди сказал, что уже опросил соседей, но те ничего не видели и не слышали.
– Вчера была гроза, – сказал Стуки, указывая на влажную землю.
– Такое впечатление, что вы хорошо знаете это место, – произнес Леонарди, о чем-то раздумывая.
– Я был здесь в пятницу вечером, буквально в нескольких сотнях метров.
– В ресторане?
– Нет, просто гулял.
– Какое невероятное совпадение!
– Я люблю прогулки на природе.
Комиссар отозвал Стуки в сторонку, подальше от фотографов и коллег.
– У меня есть маленькое пожелание: я бы очень хотел, чтобы вы поняли, что это дело веду я. Я достаточно ясно выражаюсь?
– Не совсем.
– Вы знаете, кем был этот человек?
– Его дом выглядит довольно внушительно. Судя по всему, продавцом грошовых сувениров он явно не был.
– Именно так. Инженер Спеджорин был директором цементного завода, до которого отсюда не будет и десяти километров.
– О, это очень ответственная работа.
– Конечно. И знаете, чья часть капиталов была вложена в цементный завод?
– Нет.
Леонарди поднял глаза к небу, и если только капиталы не имели божественного происхождение, то это должно было означать, что речь шла об очень важной персоне. «Кардинал, не иначе», – подумал Стуки.
– Конечно же, мы будем работать вместе, но вы должны хорошо для себя уяснить, что значит «вместе». Я вам объяснил, а вы меня поняли.
Инспектор кивнул, оставшись все же при своем мнении. Чуть позже Стуки подозвал к себе агента Спрейфико.
– Что слышно?
– Да ничего хорошего, инспектор. Разве так можно? Перед самым домом! А если бы из окна это увидели дети?
– У него были дети?
– Один ребенок. Он сейчас с мамой на море.
– Далеко?
– Примерно в часе езды отсюда.
– А почему господин Спеджорин в полуночный час катался на велосипеде перед домом? Что говорит судмедэкспертиза?
– Не забывайте, что прошла гроза, поэтому с точностью сказать нельзя.
– Его убили во время грозы. У него был с собой зонт?
– Женский зонтик.
– Возвращался на велосипеде, в грозу, под женским зонтиком.
– Может быть, в него стреляли именно поэтому.
– То есть ты хочешь сказать, что если бы у него с собой был большой черный зонт, какие носят мужчины, с ним бы ничего не случилось?
– Возможно.
– Послушай, Спрейфико, ты заметил, что кусты самшита в начале аллеи немного примяты?
– Конечно заметил, инспектор.
– Может быть, убийца поджидал свою жертву в кустах? Как ты думаешь?
– Если это не была дикая коза, то это был убийца.
– Мы ведь, Спрейфико, работаем с комиссаром Леонарди, верно? – сказал Стуки, подмигнув агенту.
– А как же!
В карманах убитого нашли ключи, которыми открывалась дверь дома и выключалась сигнализация. Там же обнаружили документы и деньги. Немного, но на кофе в баре должно было
