где особо активно размахивали красно-белыми шарфиками.
* * *
В перерыве матча в раздевалки многие парни тяжело дышали. Очень сложно нам дался атакующий натиск на ворота гостей в первом тайме. Ведь игра пошла не по нашему сценарию, пришлось работать на морально-волевых качествах, а это всегда выматывает. Однако старший тренер Николай Старостин вида, что расстроен ничейным счётом, не подавал. Он похлопал по плечу Рината Дасаева и сказал, что со всяким такое бывает, и что даже великий Яшин пропускал нелепые мячи.
— Николай Петрович, — произнёс я, — извините, конечно, но если Лев Иванович иногда играл не очень удачно, то мы-то тут при чём?
— Не понял? Что ты, Никон, имеешь в виду? — Разволновался «Дед».
— Я хочу сказать, — я встал со старого откидного кресла, которое, наверное, списали из какого-то деревенского кинотеатра лет пять назад, — что на ворота должен выйти Леша Прудников.
— Да, ладно, чё ты выступаешь-то? — Возмутился Дасаев.
— Вратарского таланта у нашего первого номера вагон и маленькая тележка. — Сказал я, стараясь держать себя в руках. — И в сборной СССР Ринат заиграет в ближайшее время. Но такое отношение к тренировкам и к спортивному режиму, какое было в эти дни, не даёт нашей команде уверенности, что мы сегодня выиграем.
— Кто-нибудь ещё хочет сказать? — Спросил Старостин футболистов.
— Тут и говорить нечего, — высказался правдоруб Саша Бубнов. — Накосячил, пусть отдыхает и лучше тренируется. На зарядку за эти дни ни разу не вышел — это раз. А есть ещё и два, про что и так все знают.
— Хорошо, Лёша разминайся, — согласия Николай Петрович.
* * *
Второй тайм наша сборная Москвы заканчивала под скандирование 30-и тысяч человек:
— Молодцы! Молодцы!
Ведь неуступчивые парни из Минска сломались примерно на 70-ой минуте игры, когда «Дед» бросил в бой юного форварда Серёжу Родионова. Первое же его касание закончилось голом. На левом краю Гаврилов и Шавло сыграли в стеночку и наш ярко выраженный блондин сделал прекрасный прострел в штрафную гостей, где первым подставил колено Родионов. И буквально через пару минут Вагиз Хидиятуллин с двадцати метров шибанул прямо в девятку.
Дальнейшие 15 минут превратились в формальность. Всё это время мы уверенно контролировали мяч и ждали активности от гостей. И надо сказать дождались. Байдачный, Прокопенко, Гоцманов и ещё пару ребят в белой форме решили под конец матча громко хлопнуть дверью и бросились из последних сил в прессинг. И налетели на нашу стремительную контратаку. Фёдор Черенков, зная, что я очень «люблю» в концовке побегать, бросил в прорыв именно меня. Тридцать метров я пролетел, матеря всех на свете, и даже досталось любимой игре миллионов. А затем, вытащив на себя двух игроков белорусской обороны, я выкатил мяч на ход Родионову. И Сергей, красиво пробив в угол, оформил дубль.
— Родионов Сергей! Та-та-та-та та-та! Родионов Сергей! Та-та-та-та та-та! — Оторвалась наша красно-белая торсида, прежде чем финальный свисток Анатолия Мильченко возвестил, что сборная Москвы победила со счётом — 5: 2.
— Слушай, Никон, — встретил меня около бровки «Дед». — А как тебе Саша Прокопенко из Минска?
— Мастер классный, — тяжело дыша, ответил я. — Только скоро сопьётся. Загремит в лечебно-трудовой профилакторий и умрёт от пьянки в рассвете лет.
— И откуда ты только всю эту ерунду сочиняешь? — Махнул рукой Николай Старостин и пошёл вместе с командой в раздевалку.
Глава 8
В воскресенье 29-го июля «Дед» снова собрал на базе в Тарасовке огромную компанию из футболистов их жён, детей и подруг. Старостин сказал, что теперь это победная традиция и отказываться от неё не имеет смысла. Тем более что впереди нас ожидали самые сложные и важные матчи. Завтра на стадионе ЦСКА к нам на экзамен приедет молодая, но дерзкая сборная Литвы, затем через день на «Локомотиве» будет самый серьёзный и сильный соперник — сборная Украины. А параллельным курсом к финалу из группы «Б» движется сборная Грузии. Поэтому сегодня в каком-то роде был последний пикник для нашей московской сборной команды.
Рядом с костром повар из тарасовской столовой соорудил мангал, куда он подкладывал угли из костра и жарил на них шашлык. В сторонке лежал магнитофон, и надрывался хрипловатым голосом Владимира Высоцкого: «Вдох глубокий, руки шире, не спешит три-четыре…». На тренировочном поле парни, которым не хватило футбола в предыдущие дни, на маленькие ворота играли с детьми в мини-футбол. Я же после вчерашней тяжёлой встречи с белорусами сидел, прислонившись к стволу берёзы на расстеленном покрывале. В левой руке я сжимал бутылку минералки, а правой обнимал Тамару, приехавшую сегодня из Москвы. У костра как всегда разговоры медленно, но верно перетекли к международному положению дел в Мире. Большой любитель политинформаций Николай Петрович Старостин, обложившись периодикой, рассказывал, как там загнивает Англия, периодически называя Маргарет Тэтчер — заразой.
— Значит, запад у нас загнивает? — Усмехнувшись, спросил я. — Тогда почему у нас бутсы маде ин оттуда? Шмотки тоже заграничные, аппаратура опять-таки иностранная.
— Много ты понимаешь, Никон, — забубнил ярый коммунист Саша Бубнов. — Мы пережили самую страшную и разрушительную войну в Мире, пока они развивались.
«Сколько можно про войну?» — подумал я и сказал:
— Тогда уже надо вспомнить половцев, печенегов и татаро-монгольское иго. Но ФРГ тоже войну пережили. Из Германии в качестве репараций вывезли все станки и оборудование, американцы перетащили к себе лучших немецких учёных. Но теперь ФРГ нас опережает по уровню жизни лет на десять. А если сравнить нашу деревню и немецкую, то там разница будет все тридцать годков. Как так?
После моего колкого замечания Тамара незаметно ткнула меня локоточкем в бок. Но тут закряхтел «Дед», порылся в стопке принесённых с собой газет и ответил:
— Сразу видно Никонов, что ты не образованный человек. Ты слышал про «План Маршалла»? Американцы дали Западной Германии почти 3 миллиарда долларов. А мы сами своими силами выбирались из послевоенной разрухи.
— Вот так! — Поддакнул Старостину Бубнов.
— А если я скажу, что у нашего Советского союза денег, как у дурака махорки, — возразил я, не обращая внимания, что Тома меня уже активно дёргает за рукав рубашки. — У нас золото, алмазы, нефть, газ, минеральные удобрения, уголь, лес, ценные металлы и всё это на Урале и в Сибири, которая от войны как раз и не пострадала. Да и потом в «Международной панораме» каждый день говорят, что у капиталистов сплошная коррупция. При коррупции никакие 3 миллиарда им бы не помогли, деньги бы просто разворовали. А Японию как в войну отбомбили с Хиросимой и Нагасаки? Но сейчас японской электроникой завален весь мир. Стыдно сказать, японцы покупают наши КАМАЗы и навесные замки для переплавки.
— Ты меня на что, Никон, подбиваешь? — «Дед» стал
