– Плохие новости. Кота не вижу.
Я заглянула ему через плечо.
– Кис-кис-кис, – позвала я. Чувствовала я себя довольно глупо, но пути назад не было.
– Знаете, что я думаю? – спросил Ганнибал. – Думаю, что никакого кота нет. Думаю, что вы залезли на дерево, чтобы шпионить за мной.
Я разыграла полное недоумение. Почти как... ну, да ладно.
– Послушайте, – сказала я, протискиваясь мимо него к двери, – мне надо идти. Я еще должна отыскать кота.
– Какого он цвета?
– Черный.
– Желаю удачи.
По дороге к велосипедной тропе я заглянула под несколько кустов.
– Эй, кис-кис-кис.
– Не хотите ли дать мне свой адрес и номер телефона на случай, если я увижу кота? – предложил Ганнибал.
Наши глаза на мгновение встретились, и мое сердца пропустило удар.
– Нет, – сказала я, – не думаю, что стоит это делать. – И я ушла, двигаясь в направлении, противоположном тому, откуда пришла.
Я прошла по велосипедной дорожке, обогнула квартал, перешла через улицу и остановилась напротив дома Ганнибала, размышляя о том, что он может из себя представлять. Если бы я встретила его на улице, приняла бы за страхового агента. Или менеджера среднего звена. Мне бы и в голову не пришло, что он коронованный принц черного рынка оружия.
В одном из окон второго этажа мелькнул свет. Коронованный принц, возможно, переодевается во что-то более удобное. Спать ложиться еще рано, да и свет на первом этаже горит. Я уже совсем было решила уходить, когда на улице показалась машина и подъехала к воротам Ганнибала.
За рулем – женщина. Лица не видно. Водительская дверь распахнулась, и появилась изящная нога в тонком чулке, за ней и все потрясающее тело в темном костюме. Короткие светлые волосы. Под мышкой кейс.
Я списала номер машины, достала из бардачка мини-бинокль и прокралась к забору сзади дома Рамоса. Пока все тихо. Наверное, Ганнибал считает, что основательно напугал меня. Я что хочу сказать – какой идиот станет подкрадываться к его дому дважды за одну ночь?
Не идиот, так идиотка, вот кто.
Я залезла на дерево почти бесшумно. Во второй раз это было легче. Знала, куда направляюсь. Нашла свой насест и достала бинокль. К сожалению, смотреть особо было не на что. Ганнибал с гостьей находились в передней комнате. Я могла видеть только его спину, но женщина не попадала в поле моего зрения. Через несколько минут послышался хлопок закрываемой двери и гул мотора отъезжающей машины.
Ганнибал вошел в кухню, достал из стола нож и с его помощью вскрыл письмо. Вынул листок и прочел. Никакой реакции. Он аккуратно вернул письмо в конверт и положил его на кухонный стол.
Потом повернулся к окну. Казалось, он о чем-то размышляет. Затем двинулся к двери, открыл ее и уставился на мою сосну. Я замерла, даже дышать боялась. Не может он меня видеть, думала я. Здесь так темно. Сейчас он вернется в дом. Как же я ошибалась! Он поднял руку, щелкнул фонариком, и луч света ударил мне в глаза.
– Кис-кис-кис, – забормотала я, прикрывая глаза ладонью от света.
Он поднял другую руку, и я увидела пистолет.
– Слазь, – приказал он, направляясь ко мне. – Медленно.
Как же, жди. Я слетела с ветки, ломая ветви, приземлилась на ноги, которые уже бежали.
Цвиг! Звук пули, покинувшей пистолет с глушителем, ни с чем не спутаешь.
Как правило, я себя слишком резвой не считаю, но по дорожке я неслась со скоростью света. Прямиком к машине, запрыгнула внутрь и с ревом укатила. :
Несколько раз я поглядывала в зеркало заднего обзора, нет ли погони. Уже ближе к дому я свернула на Мейкфилд-стрит, доехала до угла, выключила фары и стала ждать. Ни одной машины поблизости, Я снова включила фары и заметила, что мои руки почти перестали трястись. Решила, что это хороший признак, и поехала домой.
Когда я сворачивала на свою парковочную площадку, в свете фар заметила Морелли. Он привалился к своей машине, скрестив руки на груди. Выражение его лица сменилось со скучающего на мрачно заинтересованное.
– Снова на «Бьюике» ездишь? – спросил он.
– Временно.
Он оглядел меня с ног до головы и вытащил сосновую веточку из моих волос.
– Даже спрашивать боюсь.
– Слежка.
– Ты вся липкая.
– Смола. На сосне сидела.
Он усмехнулся.
– Я слышал, на пуговичной фабрике набирают рабочих.
– Что тебе известно о Ганнибале Рамосе?
– О боже, только не говори, что ты следишь за Ганнибалом Рамосом. Он на самом деле очень нехороший парень.
– Он не кажется плохим. Так, обыкновенным. – Пока не наставит на вас пушку.
– Не надо его недооценивать. Он правит империей Рамосов.
– А я думала – отец.
– Ганнибал занимается текущими делами. Ходили слухи, что старик болен. У него и раньше были проблемы, но мой источник доносит, что он становится все более непредсказуемым, так что семейка наняла нянек, которые следят, чтобы он не улизнул и не потерялся.
– Болезнь Альцгеймера?
Морелли пожал плечами:
– Не знаю.
Я опустила глаза и обнаружила, что колено у меня поцарапано и кровоточит.
– Ты можешь влипнуть во что-нибудь действительно нехорошее, помогая Рейнджеру, – заметил Морелли.
– Кто, я?
– Ты передала ему мою просьбу связаться со мной?
– У меня не было возможности. Кстати, если ты оставишь послание на его пейджере, он его получит. Он просто не хочет отвечать.
Морелли прижал меня к себе.
– От тебя пахнет, как от соснового бора.
– Это все смола.
Он положил руки мне на талию и поцеловал в шею.
– Очень сексуально.
Для Морелли все сексуально.
– Почему бы нам вместе не подняться в квартиру? – спросил он. – Я бы поцеловал больную коленку, сразу бы зажило.
Соблазнительно.
– А бабушка?
– Она не заметит. Скорее всего, крепко спит.
Тут открылось окно на втором этаже. Мое окно. Высунулась бабка.
– Это ты, Стефани? Кто это с тобой? Не Джо ли Морелли?
Джо помахал ей.
– Добрый вечер, миссис Мазур.
– Почему вы там торчите? – поинтересовалась бабушка. – Разве не хотите подняться и попробовать десерт? По дороге домой мы забежали в супермаркет, и я купила слоеный пирог.
