на нас двоих, все еще ожидая ответа на свой вопрос.
— Ну? Закончили или нет?
— А почему… ты… не одет? — промямлила я так невнятно, что заторможенность стала заметной издалека, но Эвердин только нахмурился.
— Я одет. Для похода в гости я более чем соответствую нормам.
— Не… заметно…
Продолжая мямлить, я невольно втянула носом воздух, поймав в нем аромат миндаля и хорошего крепленого вина с ноткой цитруса.
Никогда не задумывалась о том, что Эвердин может пахнуть так… приятно.
Закатив глаза и громко цыкнув, Кристиан повелительно махнул пальцами, намекая, чтобы мы заканчивали с тем, что делаем, и поднялись.
— Туман, приведи себя в порядок. И тебе пора переодеться.
Чехол оказался у меня в руках. Под внимательным взглядом мужчины я прошла до своей комнаты, не без намека захлопывая перед его носом дверь.
Только вот вся решительность, которой мне так старался придать Туман, разом схлынула, едва я расстегнула чехол и увидела то, что, на взгляд Кристиана, было уместным для похода в гости.
Черное узкое нечто, больше напоминающее один большой чулок, лежало передо мной, сверкая россыпью бисера на лифе. Рядом лежал плотный кожаный пояс с длинными концами и ленты, которыми было необходимо затянуть вырез на спине, оставляя голыми небольшие участки кожи.
— Я это не надену!
— Наденешь, госпожа! И будешь выглядеть великолепно!
Как я и думала, Эвердин все это время стоял за дверью и ворвался в спальню, как только я высказала свой протест.
— Нет!
— Да!
— Нет! Ты посмотри! Что это за… пеньюар?!
— Это вечернее платье, — отозвался он в том же тоне.
— Это скорее уже ночное его отсутствие.
Тяжело вздохнув от волны моих эмоций, мужчина вынул наряд из чехла и внимательно его осмотрел.
— Ия, я выбрал самый скромный фасон, дабы не тревожить твои чувства, но пойми, это платье и так на грани того, что допустимо в положении госпожи. У нас просто нет других вещей, а домашнее надевать я тебе просто не позволю.
— Оно же почти прозрачное!
— Тебе кажется, госпожа. Вот, взгляни, — подсунув руку под юбку, он поводил пальцами, натягивая ткань и давая мне удостовериться в ее непрозрачности. — Это обманка.
— Но оно облегающее.
— Не могу не согласиться, но твою фигуру грешно прятать! Просто примерь! — несдержанно рявкнул он, злобно фыркнув носом, а я почему-то весело улыбнулась, безуспешно пытаясь это скрыть. — Что смешного?
— Это сейчас был комплимент? Или мне показалось?
— Ты сводишь меня с ума, — закатив глаза, Эвердин набрал в грудь побольше воздуха. — У меня для тебя заготовлено множество комплиментов, но пока ты не научишься их слушать, я и слова не скажу. Примерь платье.
Сунув его мне в руки, кимтарец вышел, вновь затаившись под дверью, а мне не оставалось ничего, кроме как с сомнением посмотреть на местное модное творение.
Собрав волю в кулак, я все же влезла в выданный наряд, подошла к зеркалу и поправила замявшиеся складки.
Откровенно. Так откровенно, будто я не страдаю моральными принципами и вовсе не замужем, а в открытом поиске кавалера или хотя бы воздыхателя. Но выхода нет. Если мне удастся сделать вид, что я чувствую себя уверено, то обязательно вознагражу себя обещанной Туманом плюшкой, еще неделю отпиваясь горячим шоколадом от пережитого дискомфорта.
Туфли и украшения Лиам принес мне еще с утра, и чертовы шпильки, которых я всегда избегала, догнали меня уже здесь, впервые заставив пожалеть об отказе от маминых уроков походки на высоких каблуках. Собрав волосы в тугой хвост, я оглядела себя придирчивым взглядом и приняла тот факт, что исправить мне все равно ничего не дадут.
— Я готова.
Вновь ворвавшийся в спальню Эвердин неожиданно замер на пороге, шумно сглотнув и заставив кадык подпрыгнуть вверх и рухнуть вниз. Но, быстро прогнав это выражение лица, он в привычной для себя манере махнул пальцами, командуя:
— Повернись. Как я и думал. Спину не прикрыла.
— Я не достаю.
— Помочь?
Сама мысль о мужском прикосновении заставила холодный озноб пробежаться вдоль голого позвоночника. Вырез действительно был слишком глубоким — не спасал даже пояс, оставляя под собой открытый клин голой кожи и виднеющуюся полоску белья.
— Можешь пойти так.
— Издеваешься?
— Пытаюсь предложить альтернативу, — без капли веселости ответил Кристиан, поймав волну моего отчаянья и подкатывающей паники. — Я могу постараться не дотрагиваться. Согласна?
Подумав несколько секунд, я судорожно качнула головой, резко отвернувшись и перекинув волосы через плечо. Ожидание убивало, но Кристиан, будто пытаясь успокоить, шумел как слон, громко протопав до сиротливо лежащих ленточек и остановившись за моей спиной.
— Не забывай дышать, Ия. Помни, только завязки. Большего я себе не позволю, пока ты сама меня не попросишь.
Вздрагивая от прикосновений щекочущей ткани, я изо всех сил старалась прислушиваться к совету и шумно втягивала прохладный воздух проветренной спальни.
Эвердин действовал осторожно, но спустя одну лишь завязку остановился.
— Нужно снять пояс, Ия. Под ним еще есть петли.
Дрожащими пальцами я распустила ремешки и стянула с талии кожаный обхват, чувствуя жар, идущий от пальцев, даже не касавшихся моей кожи. Они были одновременно и слишком далеко, чтобы пугаться, и слишком близко, чтобы быть спокойной. В любую секунду шершавая подушечка могла невзначай прочертить линию на голых лопатках, оставляя после себя горящий след.
— Не думай об этом, — подал голос Кристиан. — Меня волнуют картины, которые придумывает твой мозг.
— Тогда прошу, поторопись.
— Быстрее не могу. Сложно держаться подальше от тела и быстро завязывать маленькие бантики.
Перетерпев в полной тишине еще две петли, я не выдержала, огорошивая мужчину за своей спиной.
— Давай быстро! Сейчас!
Ловкие пальцы принялись торопливо перетягивать черные ленточки. Они точечно, но ощутимо дотрагивались до кожи, оставляли на ней полыхающие точки, заставляющие закусывать нижнюю губу и отпустить рвущиеся наружу мурашки.
Петля. Еще одна. Прикосновения становятся все ярче, их уже давно больше, чем я могла бы вынести, но я стою, сжимая кулаки, впиваясь ногтями в ладони и тихо попискивая от накатывающего страха.
Последняя.
Как назло, с ней больше всего проблем. Я чувствую, как непослушные волоски, выпавшие из прически, попадают в узелки, заставляя Кристиана сопеть все громче и торопливее, а оттого неловко, управлять пальцами.
— Черт! — тихо выругавшись, он неожиданно припал губами к моей шее, выдохнул мне на кожу горячее дыхание и сжал клыком затянувшийся неправильно бантик, ослабляя его. — Сейчас. Секунду, дорогая госпожа. Дыши.
— Дышу! — тихонечко простонала я, постукивая зубами, но затылок царапнула странная мысль, которая не показывалась на глаза, прячась где-то на краю сознания так и не дав схватить себя за хвост.
— Все!
Запыхавшийся Кристиан пьяно отступил на несколько
