обстоит так, – голос Эрикссона понизился до шепота. – Есть две кабельные линии, по которым Южная Африка может общаться с внешним миром – Восточная и Западная Африка. На линию Западного побережья полагаться не стоит: она ломается по меньшей мере раз в неделю. В такое время, как сейчас, поломка – это серьезный риск. Директора взяли быка за рога, поэтому в настоящее время линия Западного побережья не входит в наши расчеты. Она находится на ремонте и, скорее всего, останется таковой еще некоторое время. Я убедился, что связь с Южной Африкой по западной линии невозможна. В ближайшие две недели ни одно сообщение не сможет прийти или уйти по этому маршруту. Остается только Восточная линия. Если она выйдет из строя на четыре с половиной часа, наша судьба будет в сохранности.
– Это возможно? – спросил Ашертон-Смит.
– Да. За этот год такое случалось три раза. Говорю вам, я очень внимательно следил за этим. Это более чем вероятно. Предположим, что сбой все-таки произошел, Илай, и мы получили последнее сообщение? Посмотри на это.
Эрикссон достал из сейфа лист бумаги – кабельную телеграмму, отправленную из офиса Восточно-Африканской компании. Это был подлинный документ, дата и час показывали, что он был отправлен из Кейптауна во второй половине того же дня. В нем были слова о том, что "Берта потеряла свою тетю, а вода была упакована в спичечный коробок".
– Это не наш шифр, – сказал Ашертон-Смит.
– Совершенно верно, это шифр, используемый "Вестником". А "Вестник", мой дорогой друг, пользуется такой же высокой репутацией, как и "Таймс". Если завтра в "Вестнике" появится кабелеграмма о том, что на Рэнде произошло землетрясение, а Йоханнесбургские водохранилища переполнились до самых краев, все примут это за истину. Вот почему мне удалось заполучить и изучить шифр "Вестника".
– На случай, если восточный кабель сломается, мне каждый день присылают телеграмму от друга из Южной Африки о том, что в Йоханнесбурге произошло землетрясение и что шахты затоплены. Кабель приходит ко мне в шифре, который используют люди из "Вестника". Вот что означает вся эта белиберда о Берте, воде и спичечном коробке.
– Предположим, вы зашли бы в офис и сказали, что восточная линия кабеля вышла из строя. Поскольку западная линия находится в ремонте, это говорит о том, что связь с Южной Африкой невозможна в течение дня или более. Возможно, связь будет отсутствовать почти неделю. У меня есть пара запасных конвертов, которые Восточная компания использует для своих сообщений; я положил этот невзрачный конверт внутрь и изменил свой собственный адрес "Бонан" на "Бонанза" – который является зарегистрированным кабельным адресом "Вестника" – добавив две буквы, вот и все. Вот почему я подумал о "Бонане" и моем маленьком офисе в Лонг-Лейн, где я известен как Джеймс Джонс.
– Я вынашивал эту схему годами. Посыльный заходит в офис "Вестника", передает телеграмму, вот так. Все выглядит вполне пристойно; это собственный шифр большой газеты, и, кроме того, он вполне актуален. Если кабель оборвется, вопросов не возникнет, и все попадет в газету. Нужно только каждый день передавать мне одно и то же сообщение, и рано или поздно наш шанс представится.
Ашертон-Смит тяжело дышал. Перспектива была ослепительной. Кто-то постучал в наружную дверь. Вошел крупный мужчина в длинном меховом пальто.
– О чем вы, убогие, сговорились? – спросил он. – У вас есть что-то необычное оттуда, из низов? Боже, я бы отдал все за собственный телеграф! Мы отдохнем денек-другой. Восточно-Африканский кабель оборвался к югу от Маврикия.
Незваный гость угостился бокалом шампанского, которое ему явно было не нужно, и удалился. Партнеры молча смотрели друг на друга. Пожалуй, они были немного обескуражены.
*****
Дело представлялось совершенно очевидным. Насколько они могли судить, в эту историю можно было безоговорочно поверить, поскольку "Вестник" был абсолютно надежен.
Прелесть всей схемы заключалась в ее убедительности. На Рэнде никогда не было землетрясений, но не было причин, почему бы им не произойти. А землетрясение наверняка разрушит Йоханнесбургские гидротехнические сооружения, что приведет к смыву половины города и затоплению некоторых богатейших шахт, расположенных под городом.
Кабель Западного побережья находился в ремонте и не мог использоваться. Но такое часто случалось, как известно большинству людей, интересующихся Южной Африкой. Не было никаких шансов на то, что правда просочится обратно в Лондон, Австралию или Нью-Йорк. А теперь еще и Восточная линия вышла из строя, как это иногда случается со всеми глубоководными кабелями.
– Честное слово, я нигде не вижу изъяна, – заметил Эрикссон дрожащим голосом. – Если к утру восточную линию починят, нам хуже не будет. Наш план не удастся, будет проведено несколько расследований, и Джеймса Джонса больше никогда не увидят в офисе Лонг Лейн.
Ашертон-Смит отправился домой, поужинал и выпил, но в ту ночь сон не шел к его подушке. Газеты были получены поздно утром, и это не уменьшило его раздражительности. Завтрак остался нетронутым, кроме небольшого сухого тоста и немного бренди и содовой воды. На мгновение преуспевающий Ашертон-Смит пожалел о том дне, когда он был тучным и безответственным мясником Илаем Смитом.
Наконец принесли газеты – целую кипу, но Ашертон-Смит хотел видеть только "Вестник". Он открыл его дрожащими пальцами. Там были новости, которые он искал. Он глубоко вздохнул.
Обычно "Вестник" избегал сенсаций, но сейчас произошла "сенсация", перед которой не смог бы устоять ни один редактор. Заголовки заплясали перед глазами читателя.
"Землетрясение в Йоханнесбурге! Разрушение водонапорных сооружений и затопление шахт. Большие потери среди людей и имущества". Только в "Вестнике", единственной из всех газет, была опубликована эта новость.
Карта Йоханнесбурга, сразу от водонапорной станции до пятимильного пояса, где находились всемирно известные шахты, только усиливала убедительность рассказа. Вода должна была пронестись над городом, от аристократического пригорода Дорнфонтейн до золотоносного пояса, где находились богатейшие шахты.
Здесь были вложены сотни миллионов денег. Известие о катастрофе оказало бы угнетающее воздействие на фондовую биржу. Держатели ценных бумаг наверняка потеряют голову, и рынки будут наводнены акциями. Ашертон-Смит задрожал при мысли о предстоящем богатстве.
Чуть позже десяти часов он был в Сити. В поезде и на улицах люди говорили только о большой катастрофе в Южной Африке. Никто не сомневался в этой истории, хотя она была опубликована лишь в "Вестнике". К сожалению, восточная линия оборвалась в критический момент, и пока никаких подробностей не поступало. Сообщение "Вестника" пришло последним.
*****
– Все идет как по маслу, а? – спросил Ашертон-Смит. Его зубы стучали, но не от холода. – Неплохо, а?
Эрикссон кивнул и
