это были дети Алекса.
Ее слова задели его, потому что она сказала правду.
— Было бы лучше, если бы это было так.
— Я знала, что ты так считал, поэтому боялась сказать тебе правду. Я знала, что она причинит боль тебе и твоим родителям. Я знала, что мне будет больно вести этот разговор, чувствовать, как ты отвергаешь своих детей. Поэтому я не решилась сказать тебе правду. Ты должен меня понять.
— Я…
— Неужели тебе так трудно мне уступить?
Он не привык уступать. Он привык стоять на своем и побеждать.
— Да, — сказал он. — Это невозможно.
— Признать правду вовсе не означает признать поражение. Это может выглядеть как принятие.
— Я прекрасно знаю, что предаваться фантазиям бессмысленно, — ответил Константин после долгой паузы. — Я предпочитаю быть реалистом. Мое… э-э-э…
— Ты можешь употребить слово «отрицание».
— Могу, но не хочу.
— О! Отрицание отрицания — это что-то.
— Двойняшки, Морган.
— Меня этот факт удивил больше, чем тебя.
— К сожалению, я нисколько не удивился. Отчасти потому, что ты ждешь двойняшек, я не хотел даже допускать, что они от меня.
— Почему ты не удивился?
— Разве тебе никто не говорил, agape[2]? Я сам из двойни.
Ее глаза расширились, и она отвернулась.
— Я этого не знала.
— Ты правда не охотилась за деньгами Алекса?
— Я уже говорила тебе, что нет. Когда мы с ним впервые встретились, я не знала, кем он был. Я нашла его очень красивым и очаровательным, но особенно меня подкупило то, что он не пытался сразу со мной переспать. После пары свиданий я призналась ему, что девственница, но даже тогда он не стал настаивать. Похоже, он с уважением относился к тому, что у меня могли быть причины… Что-то я увлеклась. Мы говорили о том, что ты из двойни.
— Был, — отрезал он, не собираясь обсуждать с ней потерю Афины.
— Мне жаль.
— Теперь ты расскажи мне о себе.
— Ты все обо мне знаешь.
— Очевидно, не все.
Они подъехали к пристани, и Морган увидела большую белоснежную яхту.
— Я никогда раньше не бывала на яхте.
Ее лицо было бледным, зеленые глаза широко распахнуты, и Константин почувствовал угрызения совести. Он не хотел ее напугать. Он просто хотел увезти ее подальше от людей и побыть с ней наедине.
— На борту есть таблетки от укачивания. Надеюсь, тебе они не понадобятся. Мне не хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя некомфортно.
Потому что сегодня ночью он собирается заниматься с ней любовью. Поговорят они завтра. Им нужно многое обсудить.
— Пока мы будем на яхте, твоя машина будет стоять на берегу?
— Нет. Кто-то из моих людей отвезет ее в гараж.
— Я даже представить себе не могу, каково это отдавать распоряжения другим людям и быть уверенным в том, что они сделают так, как тебе нужно. Я никогда ни на кого не полагалась, кроме самой себя. Надеюсь, ты это понимаешь. Надеюсь, ты понимаешь, что в моем привычном мире вещи не получаются так легко. Когда я узнала, что беременна…
— Ты думаешь, что в моем мире все получается легко? Это не так.
У меня есть деньги и персонал, который знает мои требования. Если я отправляюсь на яхту, кто-то позаботится о машине, на которой я приехал, без моего распоряжения. Я нанимаю людей, которым не нужно напоминать о подобных вещах. Но наличие компетентного окружения вовсе не означает, что остальной мир готов подчиняться моей воле. Мой брат мертв. Как, по-твоему, это на меня влияет? — произнес он с горечью.
— Я…
— У меня была сестра. Ее тоже больше нет. Скажи мне, каким образом мир подчиняется моей воле? Скажи мне. Каким образом у меня все легко складывается? То, что могу получить с помощью денег и влияния, я получаю. Но я не могу управлять капризами судьбы. Не в моих силах было помешать кровожадным людям и заставить моего безалаберного младшего брата сбавить скорость на повороте. Есть многие вещи, которые я не могу контролировать. Например, мое влечение к тебе. Но я могу сделать так, чтобы на яхте были только мы вдвоем и нам никто не мешал.
Корма яхты была широкой. На ней запросто могли разместиться десять человек. Морган села посередине приподнятой платформы и расправила подол платья. Отдав швартовы, Константин встал к штурвалу и вывел яхту из порта. Когда они оказались в открытом море, он задал курс на остров и включил автопилот. После этого он перешел на корму и посмотрел на Морган.
— Прости, — сказала она. — Насчет легкости твоей жизни я сболтнула, не подумав.
— Это не имеет значения. Я не обидчив. Я согласен с тобой в том, что деньги намного упрощают жизнь.
— Все это время я думала только о себе. Я недостаточно внимательно отнеслась к твоей потере и сожалею об этом.
— Почему ты хранила невинность? — спросил он.
Морган рассмеялась в ответ:
— Ты же сказал, что разговаривать мы будем завтра.
— Да. Но есть вещи, которые нам нужно обсудить до нашей первой брачной ночи.
Ее щеки покраснели, и она отвернулась.
— Итак, почему ты хранила невинность?
— Я боялась этого, — ответила она, положив ладонь себе на живот. — Очень боялась с тех пор, как стала взрослой. Моя мать забеременела мной, едва окончив школу. Моему отцу ребенок не был нужен, и он ее бросил и навсегда исчез. Она не получила от него ни единого цента на мое содержание. С раннего детства я постоянно слышала от нее, что ее жизнь была бы намного проще, если бы не было меня. Если бы она не встретила моего отца. Она озлобилась и часто говорила мне, что я разрушила ее мечты.
Константин почувствовал, как внутри его поднимается волна гнева и возмущения.
— Нет. Она сама разрушила свои мечты. Человек сам несет ответственность за свои поступки и за их непредвиденные последствия. Она могла бы от тебя отказаться, отдать в приемную семью. Возможно, так ей было бы проще, но она предпочла тебя оставить и продолжать на тебя злиться. Это было ее решение.
— Что может обо всем этом знать человек, который никогда не хотел иметь детей? Как ты можешь говорить, что следовало бы сделать моей матери?
— Я привык сам принимать решения и отвечать за свои поступки.
— Однако ты до последнего отрицал, что я могла забеременеть от тебя.
— Я предполагал, что ты много месяцев спала с моим братом. Вероятность того, что ты забеременела от Алекса, казалась мне намного выше вероятности того, что ты забеременела от меня.
— Теперь ты знаешь правду.
— В ту ночь ты
