Если бы не та девчонка, что спасла их всех, он бы не сидел сейчас здесь.
Когда Эрик описывал, как искусно девушка притворялась, чтобы обмануть грабителей, а потом бесстрашно обезвредила большинство из них и едва не получила пулю, в его словах звучало искреннее восхищение. Он как будто заново переживал те минуты, находя все новые и новые краски, чтобы описать свои чувства.
Только слепой мог не заметить, что прекрасная незнакомка не выходит у него из головы. Вайолет слепой не была.
С одной стороны, хорошо, что девица работает в секретной команде, и Эрик не может найти ее. С другой, мачеха не хотела для своих дочерей даже иллюзорного соперничества. Нужно было срочно принимать меры.
— Где наши девочки? — спросил муж.
— Они одеваются к ужину.
— Синди дома?
— Да, но…
— Надеюсь, она к нам присоединиться.
— Она еще не привыкла к обществу. Ей будет неловко. Возможно, в следующий раз. — Вайолет всем своим видом выражала тревогу. «Ты же не опозоришь нас», говорил ее выразительный взгляд, «ты же не заставишь нас сидеть рядом с девицей, которая понятия не имеет как вести себя в приличном обществе».
— Ей полезно знакомиться с разными людьми. — Хадсон повернулся к Эрику, чтобы пояснить. — Синди моя дочь от первого брака.
— Я не знал, что у вас есть дочь, — сказал Эрик.
— Я сам только недавно узнал о ее существовании. Она живет у нас всего пару дней. Обычная девушка, работает в какой-то фирме перевозок, учится на бухгалтера.
— Да, она очень простая, — вставила Вайолет. — Даже неловко иногда. Вот как раз недавно…
— Мы с Эриком поговорим у меня в кабинете, — прервал ее муж. — Встретимся за столом.
— Да-да, понимаю, у вас много дел. Не буду мешать. Посмотрю, как там девочки.
Хадсон проводил Эрика в кабинет, а Вайолет поднялась на второй этаж. Пройдя мимо спален Корделии и Лионеллы, она открыла дверь комнаты, которая была своеобразным салоном красоты. В ней помимо огромного в рост зеркала было три гримерных столика с зеркалами и лампами по бокам. На столиках располагались всевозможные баночки, тюбики, коробки, палетки.
Перед зеркалом справа сидела Корделия, рядом с ней Лионелла. Третий столик принадлежал мачехе. Косметики на нем было вдвое больше, чем на первых двух. Это подтверждало тезис, что с возрастом красота женщины требует все больших жертв.
Уставившись каждая в свое зеркало, сестры наносили косметику и продолжали пикироваться.
— Ну и что, что ты умнее меня, — говорила Лионелла. — Зато я веселая. Вот увидишь, я ухвачу его первым. Ум у него и свой есть, а вот веселья не хватает.
— Такого как у тебя точно нет, — съязвила в ответ Корделия.
— Ты даже минуту не можешь прожить, чтобы не сказать кому-нибудь гадость.
— Я могу и час и даже день промолчать, чтобы только не слышать твое лошадиное ржание.
— Мама говорит, что у меня заразительный смех.
— Чума тоже заразительна.
— Вы хотя бы на минуту можете умолкнуть, — одернула их вошедшая в комнату. Вайолет. — Корделия, возьми пудру на тон темнее. Ты слишком бледная.
— Бледность мне идет.
— Бледность да, лицо покойника нет. Лионелла, ты опять переборщила с тенями. Так красятся девицы на панели, а не на выданье. Давай помогу.
Она подошла к дочери и стала ватным диском убирать излишки.
Стоящая у стены Синди растерянно смотрела на происходящее перед ней. Сестры безошибочно выхватывали из кучи баночек и тюбиков нужный. Они владели карандашами и кистями как заправские художники.
Синди смотрела, как обычное лицо превращалось в лицо с обложки, и с ужасом понимала, что она не сможет освоить эту сложную науку никогда.
— А ты почему не переодеваешься? — прервала ее размышления Вайолет.
Она протянула Синди вешалку с персиковым платьем, которое привез ее арт-директор. Окинув взглядом столик Лионеллы, она вытащила снизу несколько едва начатых готовых палеток для макияжа. Выбрав одну, она всучила ее Синди и отправила переодеваться.
Добравшись до своей комнаты, Синди осмотрела свой новый наряд. Платье было длинным, почти до пола, без рукавов, с вырезом лодочкой и собирающейся на талии драпировкой. Место, где складки встречались, было прикрыто искусственным цветком из той же ткани.
У Синди никогда не было такого красивого платья. Возможно, потому что у нее не было повода его надеть. Когда тебя всю жизнь учат не привлекать внимания, трудно перестроиться на противоположное. К платью нужны были туфли и украшения. Ни того ни другого у Синди не было.
Тем временем, под неусыпным надзором миссис Оливер, на кухне заканчивались последние приготовления к ужину. Мария выдавливала из кондитерского шприца крем на маленькие пирожные. Закончив, она отдала блюдо Розе, чтобы та отнесла его в столовую.
Выходя из кухни, Роза увидела Синди, которая отчаянно махала ей, стоя в дверях своей комнаты. Роза отнесла блюдо и пошла к Синди. Закрыв за ней дверь, та в отчаянии произнесла. — У меня проблема.
Увидев платье, Роза ахнула и подошла посмотреть поближе. — Какое красивое!
— Это и есть проблема. К нему нужны туфли, а у меня нет ничего подходящего.
— Я тебе принесу свои и мамины. Что-то должно подойти.
Роза выскользнула из комнаты и через несколько минут вернулась с двумя парами светлых туфель, одна из которых подошла Синди по размеру. Еще Роза принесла свою косметичку и коробку с украшениями. Она помогла Синди надеть платье и застегнуть молнию на спине.
— Мама сказала у вас гости к ужину.
— Да, Эрик приехал с отцом.
Роза задержала дыхание. — Эрик Принц? — Синди кивнула. — Тебе повезло, ты увидишь Эрика.
— Выйди в гостиную, и ты тоже увидишь.
— Нам нельзя выходить, когда в доме гости, — вздохнула Роза. — Правило миссис Оливер.
— Некоторые правила созданы, чтобы их нарушать.
— Мама не может потерять эту работу, — рассудительно сказала Роза. — Слушай, у меня есть фото Эрика. Вот бы получить его автограф. Когда я покажу его в школе, все девчонки умрут от зависти.
— Я могу попросить после ужина.
— Роза, где ты там копаешься? — раздался голос Марии с кухни.
— Спасибо! — Роза обняла Синди и убежала.
Синди высыпала украшения Розы из коробки на стол. Большие золотые клипсы, кольца с кучей камней, массивный браслет, переливающийся всеми цветами радуги. Все эти вещи очень хорошо смотрелись на смуглой коже Розы, и не подходили Синди. К тому же, они совершенно не гармонировали с нежным персиковым платьем.
Если бы она была девушкой, целью которой было очаровать понравившегося ей парня, то она наверняка бы расстроилась. Она бы позвонила подруге и пожаловалась на несправедливость жизни. Потом написала бы пост и получила кучу сочувственных лайков.
Но Синди Рэлл была агентом на
