в том, что она позволяет ответственному за допрос отметить важные моменты и наметить дальнейшую стратегию, заменить одного дознавателя на другого, правильно выбрать время для драматического прерывания и т. д. Полезно также установить за спиной допрашиваемого небольшую лампочку-мигалку или организовать какой-либо другой способ сигнализировать дознавателю без ведома источника, что допрашивающий должен покинуть комнату для консультации или что собирается войти кто-то другой.4. Участники
Субъекты обычно опрашиваются раздельно. Разделение позволяет использовать ряд приемов, которые в противном случае были бы невозможны. Кроме того, оно усиливает у источника ощущение, что он отрезан от дружеской помощи. Сведение двух или более подозреваемых друг другу с целью добиться обвинений или признаний особенно опасно, если этому не предшествовали отдельные допросы, которые вызвали у одного из них признание или, по крайней мере, значительные показания, касающиеся обоих. Техники раздельного допроса связанных источников обсуждаются в части IX.
Количество дознавателей, используемых для одного допроса, варьируется от одного человека до большой команды. Размер группы зависит от нескольких соображений, в первую очередь от важности дела и интенсивности сопротивления источника. Хотя большинство сеансов включают одного дознавателя и одного допрашиваемого, некоторые из описанных далее техник требуют присутствия двух, трех или четырех допрашивающих. Команда из двух человек, в частности, подвержена непреднамеренным антипатиям и конфликтам не входящих в предусмотренное распределение ролей. Планирование и последующее поведение должны устранять такие противотоки до их возникновения, особенно потому, что источник будет стремиться обратить их в свою пользу.
Члены команды, которые не задействованы в других делах, могут быть с максимальной пользой использованы в пункте прослушивания. Неопытные дознаватели найдут, что прослушивание допроса во время его проведения может быть весьма познавательным.
Как только начинается допрос, дознаватель вынужден действовать на двух уровнях. Он пытается делать две, казалось бы, противоречивые вещи одновременно: установить раппорт с субъектом, но оставаться по сути отстраненным наблюдателем. Или же он может проецировать себя на сопротивляющегося допрашиваемого как мощного и зловещего (чтобы искоренить сопротивление и создать необходимые условия для раппорта), оставаясь при этом совершенно безучастным на глубинном уровне, отмечая значимость реакций субъекта и эффективность своего собственного выступления. Плохие дознаватели часто путают это двухуровневое функционирование с ролевой игрой, но между ними есть радикальная разница. Дознаватель, который просто притворяется, что испытывает определенные эмоции или придерживается определенного отношения к источнику, скорее всего, будет неубедителен; источник быстро почувствует обман. Даже дети очень скоро чувствуют такое притворство. Чтобы быть убедительным, сочувствие или гнев должны быть искренними; но чтобы быть полезным, они не должны мешать более глубокому уровню точного, незатронутого наблюдения. Двухуровневое функционирование не является сложным или даже необычным; большинство людей временами выступают в роли и исполнителя, и наблюдателя, если только их эмоции не вовлечены в ситуацию настолько глубоко, что критическая способность распадается. Благодаря опыту дознаватель становится искусным в этом дуализме. Дознаватель, обнаруживший, что он эмоционально вовлечен и больше не способен на беспристрастную объективность, должен сообщить об этих фактах, чтобы можно было произвести замену. Несмотря на все усилия планирования по подбору дознавателя, чей возраст, образование, навыки, личность и опыт делают его лучшим выбором для задачи, иногда случается так, что и дознаватель, и допрашиваемый чувствуют при первой встрече притяжение или антипатию, которые настолько сильны, что быстро возникает необходимость смены дознавателя. Ни один дознаватель не должен отказываться уведомить своего начальника, если эмоциональная вовлеченность становится очевидной. Не сама реакция, а неспособность сообщить о ней будет свидетельствовать о недостатке профессионализма.
Другие причины смены дознавателя следует предвидеть и избегать с самого начала. В первой части допроса отношения между дознавателем и изначально не склонным к сотрудничеству источником важнее, чем полученная информация; когда эти отношения разрушаются при смене дознавателя, заменяющему его лицу приходится начинать практически с нуля. Фактически, он начинает с препятствий, потому что воздействие допроса сделает источник более эффективной сестрой. Поэтому база, станция или центр не должны назначать главным дознавателем человека, чья доступность закончится до предполагаемого завершения дела.
5. Расчет времени
Перед началом допроса необходимо рассчитать количество времени, которое может потребоваться и которым могут располагать как дознаватель, так и допрашиваемый. Если допрашиваемый не будет находиться под стражей, выясняется заранее его обычный график работы, чтобы не пришлось освобождать его в критический момент из-за того, что у него назначена встреча или он должен идти на работу.
Поскольку вытягивание информации из упрямящегося субъекта — не самое легкое занятие, допрос следует начинать только после того, как будут собраны все относящиеся к делу факты, доступные как в открытом доступе, так и от сотрудничающих источников.
Сессии допросов сопротивляющегося источника, находящегося под стражей, не должны проводиться по неизменному расписанию. Способность к сопротивлению снижается из-за дезориентации. Испытуемого можно оставить в покое на несколько дней; его могут вернуть в камеру, дать поспать пять минут и снова привести на допрос, который проводится так, как будто прошло восемь часов. Принцип заключается в том, что сеансы должны быть спланированы таким образом, чтобы нарушить ощущение хронологической последовательности у источника.
6. Завершение
Окончание допроса должно быть спланировано до того, как начнется допрос. Виды задаваемых вопросов, используемые методы и даже поставленные цели могут зависеть от того, что произойдет в конце. Например, если допрашиваемый будет передан службе принимающей [у себя KUBARK] стороны, то, как правило, важно свести к минимуму количество информации о KUBARK и ее методах, которую он может сообщить. Если же он будет отпущен в местную экономику, возможно — занесен в черный список предполагаемых враждебных агентов, но не подвергнут последующему контрразведывательному наблюдению, важно избежать безрезультатного финала, который предупредил допрашиваемого о наших сомнениях, но не закончился ничем. Самые плохие допросы — это те, которые уходят в безрезультатную пустоту.
Следует также заранее продумать ряд практических деталей завершения. Будут ли источнику возвращены документы и будут ли они в готовности вовремя? Следует ли ему заплатить? Если он является фальсификатором или враждебным агентом, сфотографирован ли он и сняты ли с него отпечатки пальцев? Необходимы ли или желательны ли последующие контакты и оговорены ли условия повторного контакта? Получен ли отказ от претензий?
Как уже отмечалось в начале этого раздела, успешный допрос источника, оказывающего сильное сопротивление, обычно
